Космер: Тайная история

В голове явственно звучали наставления дедушки: как определить направление ветра и использовать шелест листьев, чтобы скрыть свое присутствие на шумных участках. Дедушка любил Лес, пока однажды тот не забрал его. «Никогда не называй эти земли адом, – повторял он. – Относись к ним с уважением, как к опасному хищнику. Не нужно их ненавидеть».

Тени скользили между деревьями поблизости, едва заметные без света. Тишина держалась поодаль, но все равно мимо то и дело проплывала одна из них, вынуждая ее оглядываться. Столкновение с тенью может закончиться смертью, но случалось такое крайне редко. Когда тени не были разгневаны, они избегали подошедших близко людей, их словно сдувало в сторону легким ветерком. Если передвигаться медленно – а Правила того и требовали, – ничего не случится.

Тишина изредка снимала с банки намотанный носовой платок, чтобы проверить метки на земле. Сияние пасты подсвечивало тени, а слишком яркое их свечение могло выдать приближение Тишины.

Поблизости раздался стон. Тишина замерла, сердце выпрыгивало из груди. Тени не издавали звуков; стонал человек. Она напряженно и бесшумно осматривалась, пока не заметила мужчину, надежно укрывшегося в дупле дерева. Тот шевельнулся, потирая виски. Его настигла головная боль от яда, подмешанного Вильям-Энн.

Поразмыслив, Тишина на цыпочках обошла дерево сзади. Она пригнулась и простояла пять мучительных минут в ожидании, когда мужчина снова шевельнется. Шурша листьями, тот потянулся к вискам.

Тишина кинулась вперед, набросила гарроту на его шею и туго затянула. Удушение плохо подходило для убийства в Лесу. Слишком долго.

Дозорный заметался, хватаясь за горло. Тени поблизости остановились. Тишина туже затянула удавку. Часовой, ослабленный ядом, пытался ударить ее ногами. Тишина шагнула ему за спину, все еще крепко затягивая гарроту и внимательно наблюдая за тенями. Они озирались, как животные, принюхивающиеся к воздуху. Некоторые начали тускнеть, их собственное слабое свечение блекло, а очертания меняли цвет с белого на черный.

Плохой знак. Тишина чувствовала, как внутри громом отдаются удары сердца. «Да умри уже, будь ты проклят!»

Наконец мужчина перестал дергаться, его движения становились все более вялыми.

После того как он вздрогнул в последний раз и обмяк, Тишина, затаив дыхание, выждала еще целую вечность. В конце концов тени поблизости сменили цвет на белый, а затем бесцельно поплыли в разные стороны, прочь.

Женщина размотала удавку и облегченно вздохнула. Ей потребовался еще миг, чтобы сориентироваться. Затем, оставив труп, Тишина прокралась назад к Вильям-Энн.

Она могла гордиться своей девочкой; та спряталась так хорошо, что Тишина ничего не заметила, пока дочь шепотом не позвала ее.

– Слава Запредельному, – выдохнула Вильям-Энн, выбираясь из ямы, где укрылась в листьях. Дрожа, она взяла Тишину за руку. – Ты нашла их?

– И убила дозорного, – кивнула Тишина. – Четверо остальных, должно быть, спят. И сейчас мне понадобится твоя помощь.

– Я готова.

– Иди за мной.

Они двинулись назад по пути, которым пришла Тишина. Миновали возвышающийся холмиком труп дозорного, и Вильям-Энн осмотрела его, не выказывая жалости.

– Это один из них, – прошептала девочка. – Я узнала его.

– Конечно, кто же еще.

– Я лишь хотела убедиться. Поскольку мы… ты же понимаешь.

Неподалеку от поста дозорного обнаружился лагерь. Четверо мужчин лежали в спальных мешках среди парящих вокруг теней, как умели только рожденные в Лесах.

Они установили небольшую банку со светящейся пастой в очаге, чтобы не выдать себя ярким светом, но в то же время видеть лошадей, стреноженных в нескольких футах на другой стороне лагеря. Зеленый отблеск упал на лицо дочери, и Тишина с потрясением разглядела в ее чертах не страх, а пылающую ярость. Вильям-Энн всегда защищала Себруки и давно считала ее младшей сестрой. Значит, она все же готова убивать.

Тишина жестом указала на крайнего мужчину справа, и Вильям-Энн кивнула. Начиналась самая опасная часть. Бандиты выпили всего половину дозы, так что любой из них мог проснуться от агонии товарищей.

Тишина вытащила из рюкзака просмоленный мешок и передала его Вильям-Энн, а затем достала молоток. Совсем не боевое оружие, о каких рассказывал дедушка. Обычный инструмент для забивания гвоздей. Или других дел.

Тишина наклонилась к первому бандиту. Всматриваясь в спящее лицо, она почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Какое-то первобытное чувство подсказывало, что глаза спящего вот-вот откроются.

Она показала три поднятых пальца Вильям-Энн и стала загибать их по очереди. Когда третий палец опустился, Вильям-Энн натянула на голову бандита мешок. Мужчина дернулся, но Тишина с силой ударила его молотком в висок. Череп треснул, и голова обвисла. Мужчина еще раз содрогнулся и полностью обмяк.