Космические хроники, или Почему инопланетяне до сих пор нас не нашли

Какой бы вариант защиты мы ни избрали, сперва нужно провести подробную инвентаризацию орбит всех объектов, которые могут угрожать Земле. Этой работой сейчас занято всего несколько десятков человек во всем мире. Мне бы хотелось, чтобы их было еще на несколько десятков больше. От этого зависит, насколько далекое будущее нашего вида мы сможем защитить. Если однажды люди вымрут в результате катастрофического столкновения, это случится не из-за недостатка интеллекта, а из-за близорукости и нерешительности. Виду, который вместо нас будет доминировать на постапокалиптической Земле, останется лишь гадать, почему мы справились с этой задачей не лучше, чем легендарно безмозглые динозавры.

Глава шестая Стремление к звездам [23] (видеоинтервью Келвину Симсу, Нью-Йорк Таймс)

Диалог

Нил Деграсс Тайсон: Нам нужно вернуться на Луну. Многие говорят: «Мы уже были там, уже сделали это, неужели не найти другого места для визита?» Однако новый полет на Луну позволит проверить важные элементы новых технологий. Путь к Марсу занимает около девяти месяцев. Поскольку мы не выходили за пределы низкой околоземной орбиты в течение последних сорока лет, будет трудно с первой попытки отправить астронавтов в такой далекий путь. Важная задача новой космической программы – заново переосмыслить пилотируемую космонавтику и снова пробудить энтузиазм, на котором так много было сделано в шестидесятые годы прошлого века.

Келвин Симс: То есть нужно доказать, что мы снова можем сделать это, потому что так много лет не делали, а также сформировать общественное мнение в поддержку такой программы?

НДТ: Мы давно не выходили за низкую околоземную орбиту. Нужно напомнить самим себе, как это делается – и как делать это хорошо и эффективно. Также нужно понять, как устроить базовую станцию и поддерживать жизнь вне Земли и вне низкой околоземной орбиты. Луна – относительно простая площадка, где можно все это проверить.

КС: НАСА консервативно оценило стоимость путешествия на Луну в 100 миллиардов долларов. Как вы думаете, рационально ли тратить такие средства на такое предприятие, особенно в нынешний момент, когда есть много внутренних задач, да еще мы ведем войну в Ираке?

НДТ: Стоит объяснить, что это за 100 миллиардов. Это не единовременные расходы, они растянуты на много лет. И кстати, 100 миллиардов – это всего шесть лет базового финансирования НАСА.

Америка – изобильная страна. Давайте зададимся вопросом: «Насколько ценны для вас полеты в космос?» Сколько центов из каждого доллара ваших налогов вы готовы потратить на путешествие, мечта о котором в наших сердцах, умах и душах неразрывно связана с НАСА? Бюджет НАСА составляет всего полпроцента от ваших налогов. Так что я не думаю, что на этом можно сэкономить федеральные средства. Конечно же, космос стоит и целого процента от бюджета – лично я думаю, что стоит и большего, – и, если вы готовы потратить всего один процент, мы используем эти средства с большим толком.

Стремление к звездам

НДТ: Во все времена и во всех культурах были люди, размышлявшие о нашем месте во вселенной и пытавшиеся договориться о том, что представляет собой Земля. Это не какая-то современная мода, это нечто, глубоко свойственное человеку. Нам, американцам XXI века, повезло: мы можем действовать в этом направлении. До нас большинство людей просто стояли и смотрели вверх, придумывали мифологию, чтобы объяснить то, чего они не понимали. Мы же дошли до того, что строим космические корабли и повсюду летаем. Это привилегия, которую мы получили благодаря успехам нашей экономики и дальновидности наших лидеров, сочетавшейся с твердым намерением без промедления реализовать задуманное.

КС: Вы говорите, что основная причина инвестиций в космические исследования – поиск новых знаний, что человек от природы запрограммирован на удовлетворение своего любопытства и леденящие душу приключения ради открытий. Почему в этой гонке мы готовы даже рисковать жизнью?

НДТ: Не каждый готов рисковать своей жизнью. Однако для некоторых представителей нашего вида стремление к открытиям – основа их характера и идентичности. И те из нас, кто ощущает это, ведут в будущее и нацию, и весь мир. Роботы тоже важны. Если бы я на минутку преобразился в чистого ученого, я бы сказал: «Отправляйте только роботов, а я останусь тут, внизу, и буду принимать данные». Но из-за роботов не устраивают парады. В их честь никогда не называют школы. Так что, когда я преображаюсь в просветителя, мне приходится признать, что у исследований есть еще одна важная задача: пробуждать в людях энтузиазм. И для этого нужны не только открытия как таковые и красивые фотографии, загружаемые со спутников, нужно еще пусть опосредованное, но человеческое участие в них.

КС: Насколько мы сейчас далеки от массовых экспедиций, от исследований на уровне частных инициатив, от колонизации космоса? Мы так долго мечтаем об этом. Еще двадцать лет? Тридцать?