Космические оборотни

Мы ехали обратно в Долину. Теперь я думала о Древних. Что случилось с нашим посланием из Ирджара? Малик говорил мне, что ответа не было. Придет время, которое я не могу и не хочу избежать, когда я должна буду предстать перед собранием, рассказать обо всем, что сделала, и обосновать сделанное. Однако, я не верю, что мои причины будут достаточно сильны, чтобы противостоять гневу Древних.

Я изгнала эти размышления из своего мозга, потому что темные мысли навлекают несчастья.

Вместо этого я собрала все, что могла для блага, и выбрала растущую песню, ибо рост — близкий родственник выздоровления и, может быть, один — часть другого. Казы по-прежнему шли к Иим-Сину, а я пела для маленького народа.

В такой песне вся энергия связана в единую волю-желание, но может и распасться, если понадобится.

Наступила ночь, и я увидела в темноте отблеск огня, указывавший на какое-то насилие.

За холмами лежала страна Осколда, мы сейчас ехали по равнине. Может быть, Осколд объявлял войну захватчикам, а, может, распространилась какая-то давняя ссора.

Я вспомнила разговоры, которые слышала в Ирджаре, о том, что в распри лордов вмешались инопланетники, и что «Лидис» ушел с планеты, чтобы избежать какой-то опасности.

Во время войны равнинных жителей Тасса, следуя древнему правилу, поднимались в свои высокогорные области в безопасные места. Так что я подумала, что, возможно, и другие фургоны движутся в эту ночь. Однако я не рискнула послать мысль, чтобы проверить, так ли это. Я пела, питая крошечную искру жизни, излечивая то, что можно излечить.

Наверное, потому, что мы ехали под Луной Трех Колец, в песне было больше могущества, чем обычно. Я поняла это, когда повернулась на сиденье и подняла свою палочку над исхудалым телом барска.

Я почувствовала, как она ходит вверх и вниз, не касаясь ни кожи, ни меха, и изменяет всю энергию за одно движение.

Моя рука устала, во рту пересохло, горло саднило.

Я отодвинула жезл в сторону и наклонилась.

То, что было чуть мерцающей искрой, теперь горело ровно. Я слишком устала, чтобы посылать мысль, но теперь знала, что это чуть не погибшее создание будет жить. И с возвращением жизни, наверняка, будет принято и то, что я могла ему предложить.

Мы остановились у поворота на главную дорогу в Иим-Син. Я выпустила трех животных, которые хотели побегать, и занялась оставшимися.

Борба прибежала с сообщением, которое немедленно выгнало меня из фургона на дорогу.

Мой нос не мог ощущать того, что было ясно написано для моего маленького народа, но мои глаза видели, что по этой дороге проехали большие отряды всадников.

Я не слышала запахов, как мои животные, но зато улавливала в воздухе что-то другое. Здесь проехали опасность и злоба, причем проехали недавно. Ехать за ними сейчас могло быть опасно.

Однако выбора у меня не было. Что выслеживают эти люди? Всем известно, что эта дорога ведет только в Долину, а этого места остерегались. Я не могла поверить, что какой-нибудь всадник поедет туда добровольно.

Была только одна причина, которая могла объяснить такое безрассудство и пренебрежение к обычаям. Долина имела два выхода, с запада, с той дороги, где мы сейчас находились, и с востока, где путь шел через земли Осколда. Неужели кто-нибудь из его врагов, движимый безумной ненавистью, решил ввести своих людей в Долину, чтобы выйти затем в центр владений Осколда?

Для вождя такое оскорбление обычаев было почти невероятным, однако во время диких войн творилось и худшее, что потом удивляло людей, оглядывавшихся назад и неспособных поверить, что такое было. Людей вело безудержное желание победы над врагами, и они сметали все, что случайно попадалось на их пути.

Я думала о тишине и покое Умфры и о тех, кто хранил этот покой несчетные годы и теперь не мог поверить, что кто-то смутит его. Они могли оказаться в роли насекомых под чьими-то неосторожными ногами.

Конечно, всего этого могло и не быть.

Да у меня и не было другого пути, так что я собрала свою компанию, накормила и напоила, и мы стали ждать Луны. В эту ночь мне нужна была Луна, она поднимала и укрепляла мой дух, давала мне силу.

Луна взошла, ее не закрывали облака, но ее свет тускнел от огней внизу. Я увидела это и закусила губу: огонь поднимался от Иим-Сина, и такие красные цветы выращивала только война.

То, чего я боялась, действительно случилось.

Я снова запрягла казов и выехала на дорогу.

По ее гладкой поверхности мы ехали быстро.

А, собственно, зачем торопиться? Приехать в горящие развалины разграбленного Иим-Сина? У меня был свой род оружия, но оно не для таких баталий.

Можно было свернуть с дороги. Впереди была некая точка, от которой я могла добраться до безопасной высокогорной области. Если весь Ииктор сошел с ума — здоровым лучше собраться вместе и отсидеться, пусть остальные уничтожают друг друга.

Позади послышалось то, за чем внимательно следили мои уши — слабое движение на мате. Я оглянулась. Глаза барска были открыты, но никаких признаков интеллекта в них не было.