Космическое сознание

Вероятно, совершенно необходимо, чтобы мать такого человека была крупна, сильна, умна, хороших телесных и превосходных умственных и особенно нравственных сил.

К сожалению, нам ничего или очень мало известно о матерях людей, обладавших

космическим сознанием. Матери Бэкона и Уитмена были исключительные женщины.

Вероятно, мы не ошибемся, если поверим преданию об исключительности матери Гаутамы.

1.

Вероятно, необходимо, чтобы отец был человеком с сильным телом и духом, хотя неизвестно, требуется ли от него сила мыслительных способностей.

4.

Пожалуй, самое необходимое условие — это противоположность или по

крайней мере различие темпераментов матери и отца.

5.

Последнее и высшее физиологическое условие — чтобы общение отца и

матери, плодом которого является человек космического сознания, произошло в наилучших

условиях, чтобы каждый из родителей был с полнотой представлен в ребенке, каждый слит

воедино с другим так, чтобы явился потомок, соединяющий в себе темперамент и качества

отца и матери.

6.

При наличии вышеуказанных условий, время года тоже играет немаловажную

роль в озарении. Из семнадцати случаев, когда время озарения было известно, в

четырнадцати случаях оно произошло в первую половину года, т. е. в сезон, когда

пробуждаются все силы природы.

http://www.e-puzzle.ru

7.

Наконец, чтобы из наличия всех благоприятных условий получить космическое

сознание, необходимо быть в соответственном состоянии. Вот что говорит космическое

сознание об этом состоянии устами одного из озаренных: «Еще раз выслушай мои

совершенные слова — самые таинственные из всех. Я сильно люблю тебя, так что скажу

полезное тебе. Положись умом на меня, предай себя мне, сяущдй меня. Говорю тебе, истинно, ты дорог мне. Устранив все, приди ко мне как к своему единственному пристанищу. Я

освобожу тебя от всех грехов, от всех сомнений».

II

Если бы я не опасался сделать эту книгу чересчур большой, то я дал бы главу о разных

искусственных средствах для пробуждения космического сознания. Однако я не думаю, чтобы космическое сознание, вызванное наркотиками, было равноценно естественному

космическому сознанию, хотя, несомненно, и искусственно вызванное космическое сознание

(например, вдыханием эфира или хлороформа) делает жизнь человека приятнее. Однако

разница между естественным и искусственным космическим сознанием та же, что между

здоровым и пьяным весельем. Доктор Джордж Вилд рассказывает, что после

хлороформирования он внезапно ошутил странное впечатление, как будто его духовная

сущность стояла вне его тела, рассматривая покинутое им тело, лежащее на кровати. Вскоре

после этого он навестил трех врачей, специалистов по хлороформированию, и спросил их, не

рассказывали ли им их пациенты о таком странном ощущении. Один из них ответил, что он

часто слышал подобные рассказы от своих пациентов, а другой — что он сам три раза

ощущал такое явление, когда был захлороформирован. Третий врач сказал: «Мои пациенты

часто говорят, что они не ощущали боли, но чувствовали, будто они внутренним глазом

видели все происходившее во время операции. Один из моих пациентов после операции

сказал мне: «Я думал, что мне открылась вся глубина тайн природы». Один дантист говорил

мне, что много его пациентов испытывали такие же ощущения».

Покойный Джек Аддингтон Сайммондс так описывает свои ощущения под

хлороформом: «Сначала у меня было сознание «полного отсутствия всего»; затем начали

мелькать вспышки сильного света, перемежающиеся то состоянием полного отсутствия, то

резким видением всего происходившего в комнате. Я не ощущал прикосновения. Я думал, что смерть близка. Вдруг душа моя внезапно ощутила присутствие Бога, обращающегося ко

мне. Я чувствовал, что он струится в свете надо мной и говорит мне не на языке, а как бы

прикасаясь руками ко мне, дает мне впечатление фразы: «Я вел тебя, Я охранял тебя; никогда

впредь ты не будешь грешить, рыдать и сетовать в безумии; ибо ныне ты видел Меня».

Все мое сознание сосредоточилось в одном абсолютном убеждении; мой разум не зависел от

моего тела — это было видно из острой чувствительности к фактам духовного мира, из

совершенного умерщвления чувств. Жизнь и смерть казались лишь словами. Я не могу

описать, в каком экстазе я был. Если бы что-либо подобное случилось не в наш век

критицизма, вероятно, это породило бы такое же убеждение, какое было у Савла

Тарсийского».

Интересно, что Сайммондс выбрал очень удачный пример для сравнения.