Космопорт, 2013 № 01

Сергей Булыга родился в 1953 году. Один из основоположников отечественного фэнтези, автор нескольких романов. Член Совета по фантастической и приключенческой литературе Союза писателей России, лауреат премии им. И. А. Ефремова . Живёт в Минске.

* * * * * * * * * * * * * * *

АЛЕКСАНДР МАРКОВ

Метро

Рабочие с выпученными от ужаса глазами выбежали из туннеля и бросились к подъёмнику. Все, кто находился на станции, поняли, что надо спасаться, побросали инструменты и тоже побежали к подъёмникам. Возле них выстроилась очередь, и если б не прорабы, то возникла бы паника и давка.

Впрочем, звуков обрушающегося свода никто не слышал, не ощущался и запах сернистого газа, на дне воды почти не было, а, следовательно, не возникла опасность, что водоносный горизонт прорвал стенки туннеля и мог его затопить вместе со всеми, кто не поспешит выбраться на поверхность. Но в суматохе и в голову никому не пришло, что причин для бегства нет. Лучше подстраховаться...

* * *

Яков Михайлович — начальник строительства — уже облачился в костюм, в котором обычно ходил под землю. Поверх него он надевал робу и каску, а ботинки менял на сапоги.

Позавтракать вот только Яков Михайлович не успел — какое там, когда к тебе приезжает не служебная машина, а чёрный лимузин, в котором трое военных. Жена, увидев их, заплакала, подумав, что муж домой больше не вернётся. Знала ведь, за кем такие машины приезжают. Не разглядела она сквозь слёзы, что главным среди визитёров был куратор стройки майор Быстров, а значит, и вправду, может, по делу приехали.

На кухонном столе дымилась чашка чая. Жена протягивала мужу наспех сделанные бутерброды, завёрнутые в газету.

— Может, вещей тёплых взять, — то ли спрашивала, то ли советовала она, но обращалась не к мужу, а к Быстрову.

— Не надо Маша, — сказал Яков Михайлович. — У меня на стройке всё есть. А сейчас и времени нет. Ведь правда?

Пока ещё не понятна была цель визита, Яков Михайлович держался отрешённо. Ему уже звонили, сообщив, что на стройке что-то стряслось. Толком дежурный инженер объяснить ничего не смог, просил только побыстрее приехать. Однако визит трёх военных был для Якова Михайловича полной неожиданностью. Стройкой он руководил очень ответственной, знал, чем может закончиться срыв сроков, но ведь не вышли они ещё, а значит, и забирать его было не за что. Впрочем, все так говорят, а потом выясняется, что повинностей перед народом множество. И, увидев эту троицу, Яков Михайлович подумал, что его хотят сместить с руководства, как неоправдавшего доверие. Оправдывайся, не оправдывайся — в результате всё равно окажешься английским шпионом, завербованным империалистами, чтобы затормозить великую стройку социализма. Нетрудно догадаться, каким будет наказание...

— Простите, Яков Михайлович, времени и вправду совсем нет, — сказал Быстров. — В машине покушаете. У нас термос есть с чаем. Пока доедем, как раз и позавтракаете. Давайте свёрток помогу донести, а то он мешать вам будет.

Яков Михайлович никак не мог унять дрожь в руках. Затравленно прижимал сверток к груди, будто там что-то ценное, без чего он жить не мог. Предложение ему было сделано очень мягко, но, может, это тактический приём? А вдруг жена вместо бутербродов подсунула мужу нож или, чего доброго, пистолет именной. Был такой у Якова Михайловича. С Гражданской войны остался, на гравировке подпись самого товарища Фрунзе.

Однако, чтобы не обидеть военного, Яков Михайлович сверток отдал, причесал пятернёй седые, чуть всклокоченные волосы.

— Пойдёмте...

Двое военных поспешно вышли, каблуки их сапог зацокали по ступенькам.

— Да что случилось-то? — решилась спросить жена.

Слезы в её глазах высохли. Она пришла к выводу, что военные приехали действительно по важному делу. Впрочем, они всегда вели себя вежливо, если тот, за кем приезжали, не сопротивлялся, за наганом не лез и шашкой не размахивал.

— Ничего страшного, — улыбнулся Быстров, пропуская Якова Михайловича вперёд. — Вы ведь знаете, какой стройкой ваш муж руководит. Без него никак. Вот и тревожим. Кое-какие технические сложности надо разрешить. Простите, что побеспокоили.

На лице его проступала улыбка, которую майор, вероятно, разучивал, стоя перед зеркалом, но взгляд у него был цепким и скользким. Он точно маску надевал. Словам Быстрова супруга Якова Михайловича нисколько не поверила, но была вынуждена изобразить на своём лице лёгкое подобие улыбки.

— Понимаю вас... Ничего вы нас не потревожили. До свидания!

* * *

В машине Яков Михайлович так ничего и не выяснил. Военные сами ничего толком не знали. Про бутерброды он как-то забыл, и пришлось их оставить в машине, потому что разгуливать по стройке со свёртком было неудобно.