Косарь спешил. Размах, удар, снова размах, ещё один удар и ещё... Прутья были крепкими и упругими, они не поддавались, ходуном ходящий под ногами настил не давал точно примериться, и с каждым новым ударом истончались, покидали Косаря силы.
Вместе с ними, однако, истончался и мост. Разрубленные вязанки прутьев топорщились из него лохмотьями, а целых становилось всё меньше.
— Ну же, давай! — мысленно подбадривал полевика Волкодав.
У того явно заканчивались силы. Удары топора становились всё реже, размахи — короче.
Черепаха приближалась. Вот уже ей осталось пятьдесят шагов до левого берега, потом сорок...
— Готовьтесь! — крикнул старый Птицелов. — Готовьтесь, братья!
В этот момент правобережный конец моста затрещал, оторвался и провалился вниз. Волкодав вымахнул из-за ствола узколиста, метнулся и замер на краю обрыва. Мост с уцепившимся за него чудовищем пролетел над рекой и грянулся о левобережную скалу. Черепаха взревела. Размахивая конечностями, она обрушилась в реку, и вода в реке закипела. Волкодав, однако, на клубы пара уже не смотрел. За мгновение до того, как черепаху приложило о скалу, с перерубленного конца моста сорвалась и полетела вниз на стремнину рыжая фигура.
Ломая кусты, Волкодав скатился по склону. Не обращая внимания на боль в избитом о камни теле, сиганул в воду и погрёб туда, где то появлялась над поверхностью, то исчезала под ней рыжая голова. Выплыл на стремнину, барахтаясь в пенных бурунах, докатился до рыжего. Ухватил зубами за шкирку и, задыхаясь от натуги, поволок к берегу.
— Жалко Гранта, — вздохнул Морис, помогая Алексу нацепить на плечи рюкзак с транслятором.
— Ничего, блоки наверняка не пострадали, — утешил Алекс. — Выудим их со дна, а новый корпус закажем на базе.
— Всё равно жалко.
— Ладно, поторапливайся, жалельщик, а то без нас начнётся.
Ярмарку по поводу заключения мира решили устроить на правом берегу. Алекса с Морисом пригласили в качестве почётных гостей и будущих мостостроителей. Починить мост они вызвались из благодарности аборигенам за умерщвление грозы обезьян — гигантской злобной черепахи.
— Интересно, насколько его хватит, мира? — задумчиво пробормотал Алекс, пропуская Мориса в дверь.
Морис пожал плечами.
— Как закончится, запустим новую черепаху.
Алекс покивал.
— Лохматая обезьяна Морис, ты необычайно креативна.
— Спасибо, лысая обезьяна Алекс.
На ярмарке рыжий знакомец, возглавлявший первую делегацию, попотчевал напарников молоком, по качеству ничуть не уступающим коровьему. Рыжий благосклонно выслушал слова благодарности и исчез. Вернулся он, ведя в поводу местное дойное животное, похожее на помесь коровы со свиньёй. По словам рыжего, животное мало того, что производило ведро молока в день, но ещё и было незаменимо при перевозке грузов.
Для пробы Алекс навьючил на животное рюкзак с транслятором, на что оно отреагировало тонким повизгиванием — как объяснил рыжий, от радости. В обмен на скотину Алекс предложил отличный полевой бинокль, но в результате последовавших ожесточённых торгов вынужден был добавить ещё и флягу. Ударили по рукам, и абориген мгновенно смылся, а ещё через полчаса животное взвизгнуло и издохло.
Явившийся на смену рыжему наглый тёмно-серый сурок, тот, что возглавлял вторую делегацию, осмотрел покойницу и констатировал смерть от старости.
— Мой брат велел передать, — напустив на себя важности, сообщил тёмно-серый, — что теперь обезьяны с ним квиты.
Морис досадливо крякнул.
— Лысая обезьяна Алекс, мы с тобой настоящие болваны, — поведал он.
За что именно сквитался рыжий абориген, выяснить, впрочем, не удалось.
Под утро, просидев всю ночь в Интернете, Сверчков наткнулся на странный сайт. Весь он был направлен против наркотиков, а в конце имелась сноска: «Хотите удалить наркотики навсегда, нажмите клавишу Delete». Сверчков ухмыльнулся, надавил на «Делит» и пошёл спать.
К вечеру все сводки теленовостей оказались заполнены кадрами горящих складов с наркотиками, взрывающихся подпольных лабораторий и засыхающих на корню маковых плантаций. Удивлённый Сверчков хмыкнул и вновь зашёл на сайт. Теперь там висел баннер «Мир без оружия!» Он подумал, послюнил палец и нажал клавишу «Делит».
Весь следующий день средства массовой информации вопили о катастрофах военных самолётов, спутников и крейсеров, разные генералы взволнованно рассказывали о полной коррозии всего огнестрельного оружия и о массовых всепланетных перемириях.