Космопорт, 2013 № 01

Вечером на сайте о бездарных продажных политиках Сверчков прочитал призыв «Да отсохнут у взяточников руки!» и нажал «Делит». Вскоре по улицам завыли сирены «скорой помощи» — все машины мчались в сторону центра травматологии и трансплантации. А в двухминутных сводках новостей дикторы затравленно смотрели с экрана и сообщили лишь о погоде и о рождении панды в зоопарке Шанхая — никакой политики. Сверчков почувствовал себя всемогущим. Он скинул на сайт свою фотографию и без лишней скромности написал: «Это мне вы должны быть благодарны!».

Когда он ушёл на кухню за пивом, к компу подошёл Сверчков-младший с новым игровым диском. Парень поглядел на незнакомый сайт с фотографией отца и, чтобы ускорить процесс, нажал клавишу «Делит».

Пока диск с бродилками и стрелялками загружался, Сверчков-младший пошарил глазами по экрану монитора, где вместо фотки папаши теперь висел баннер «Хочешь вернуть улётное наслаждение? Нажми Ctrl+Alt+F7». Сын надавил клавиши, и процесс пошёл…

* * *

АРХЕОЛОГИЯ

— Ш-ш-ш-ш-ш-ш…

Чуть поскрипывая, шуршит, вращаясь, гончарный круг. Батя обнимает руками жирную податливую глину, в ладонях расцветает кувшин.

Двери сарая открыты нараспашку — перед ними на траве мать расстилает холсты, пока ещё серые и грубоватые.

Остромирка бегает от матери к отцу, играет с каменной куколкой. Потом подбирает ошмётки глины возле гончарного круга и сам начинает лепить.

Отец моет руки, мать подходит — оба смеются. Вот накуделил-то!

Сперва, значит, лошадь с рогами, а сзади хвост как у ящерки. Потом удумал бочку, на ней вроде как кадушка, только всё это ещё и с крыльями. Много чего набуробил, пока родители огонь раздували. А напоследок заленился — три кругляша счалил, как снеговика, на голове заслонку щепкой нарисовал, как у печи. А вокруг глиняных пестиков понатыкал, колючих, как борода у бати.

Потом канючить начал:

— Батяня, сделай, мне чтоб иглать? Ну, сделай!

— Правда что, — поддержала мать, — обожги ты ему страхомань эту, пусть потешится — вот у тебя в печи место за горшками осталось…

* * *

Конференция удалась. Член-корреспондент так и заявил:

— Раскопки дали поразительные результаты. В слое примерно шестнадцатого века найдены многочисленные ритуальные фигурки, причём, по художественному уровню это изделия не ранее пятого века до нашей эры. Таким образом, очевидно, что ими пользовались столетиями и передавали из поколения в поколение.

Ещё удивительнее сама тематика этих артефактов. Без сомнения, они запечатлели реалии жизни наших предков. И здесь мы видим не только динозавров, которые, получается, вымерли совсем недавно — мы видим точное свидетельство присутствия внеземной цивилизации. Вот изображения летательных аппаратов, а вот и космонавт, каким его увидели предки две с лишним тысячи лет назад.

Уверен, об этих сенсационных находках уже завтра заговорят все телеканалы!

* * *

СТОЛЬНИК ДО ЗАСТОЯ

Весь вечер Анчуков ходил по квартире загадочный, притихший. Настолько присмиревший, что банальный мешок с накопившимся мусором вынес без возражений, с первого же намёка, и ни капли не заартачился. И даже словечком не вспомнил про плохую примету: если выбрасывать мусор на ночь-то глядя... В общем, Лидка сильно обеспокоилась. Настолько сильно, что ворвалась на кухню и сдвинула, расплескав на стол, из-под носа задумчивого мужа тарелку с куриным бульоном.

— Чего завис? Признавайся быстро! Вы что, с Яковлевым и с Шалаевым на рыбалку в выходные намылились?

— Нет, откуда ты взяла...

Он попробовал тихо вернуть еду на прежнее место, завязалась лёгкая борьба.

— Скажи сперва! Значит, скутер выдумал купить? То-то вчера весь вечер нахваливал!..

— И не скутер, Лидия, — Анчуков наконец победил в борьбе за тарелку и прикрыл её локтем. — Скажу уж. Дело в машине времени.

— Тьфу! Диск, что ль, этого Макаронича купил? На кой тебе?

— Причём тут музыка... Я так понял, Лидк, что построили, наконец, настоящую машину времени. У нас на заводе.

— Да, ну!?

— Салазки гну! Ты присядь, присядь.

Лидка села. Во-первых, Анчуков не обладал чувством юмора, и по большим проблемам шутить не шутил. А во-вторых, трудился он на военном заводе, который все в посёлке называли то «ящик», то «восьмисотый». И однажды по молодости даже взялся вытаскивать то в трусах, то в шевелюре под кепкой детальки из того, что ежедневно красил. Работяги-ветераны сказали ему как в анекдоте: «Наносишь, сколько надо, и дома пулемёт соберёшь». Анчуков наносил и собрал, получился угластый зелёный ящик вроде как для патронов или противогазов. Это особенно испугало тогда Лидку — что не пулемёт, а ящик-то. Она и родила раньше срока, и Анчукову впредь запретила даже гвоздь с работы, строго-настрого. Так что теперь поверила сразу. А муж продолжил:

— Скочигорова помнишь, Серёгу? Ну, на мартовском огоньке за соседним столом сидел, ещё напился и песни в ведро с оливьём орал?

— Ну?