Кость Войны

Самуэль припомнил, что, кажется, именно эту причину выдвинул, чтобы ускользнуть, когда ножи, табуреты и подсвечники принялись с опасной для окружающих скоростью летать по комнате.

— Скоро, — сказал он.

— Это хорошо, что скоро, — ответил Берт и замолчал, должно быть потому, что не придумал ничего, о чём ещё спросить.

— А я тебе говорю, пойду… — негромко проговорила Марта.

Ловец беззвучно взвыл, закатывая глаза к потолку.

— Что хочешь делай, всё равно пойду, — повторила Марта. — Куда мне ещё деваться? Мои ребята или перебиты, или разбежались. Кто в этом виноват? Кто притащил за собой орду степных дьяволов? Тебе понадобился мой медальон, а им от меня — что было нужно? Не это ли самое? И попробуй сказать, что твой визит и визит этих кривоногих тварей — обыкновенное совпадение… Наше укрывище превратилось в груду пепла; а в этом кого винить? Всё, что у меня осталось: пара сапог, лохмотья, которые издали и в сумерках можно принять за нормальную человеческую одежду, и этот медальон… Я иду с тобой, Альберт Гендер из Карвада.

— Ты совсем недавно на краю смерти была! — взревел Берт. — Как и все мы, кстати… Едва выкарабкались, а ты опять?.. Если ты пойдёшь с нами… Ты понимаешь, что ты там и останешься?!

— Где? — живо обернулась к нему Марта.

— Там, — смешался Берт. — Там… куда мы идём… Отдай медальон!

— Не отдам.

— Отдай, я по-хорошему прошу!

— Попробуй попросить по-плохому, — нехорошо сузила глаза Марта.

Берт, отвернувшись от окна, в упор посмотрел на неё.

«Рановато я вернулся, — подумал Самуэль, неслышными шажками приближаясь к двери. — Надо было ещё погулять. Сейчас, кажется, опять начнётся…»

Но опасения его не подтвердились. Ловец и рыжеволосая некоторое время смотрели друг на друга, покусывая губы… Потом Берт поднял со стола шляпу, с размаху нахлобучил её на голову и изо всех сил пнул стол — единственный предмет мебели, который ещё не валялся переломанным на полу.

— Хорошо, — быстро сказал он и развёл руками. — Отлично. Пойдёшь с нами. Только учти: потом не жаловаться.

— Не буду, — усмехнулась Марта. — И не надейся. Скажи только — куда мы идём?

— Пустыни Древних Царств, — поколебавшись мгновение, сообщил Берт. — Гиблые земли, где за многие недели переходов не встретишь ничего живого, кроме одичалых племён, живущих охотой друг на друга. Говорят, когда-то в тех местах жили народы, познавшие все тайны бытия, воздвигшие храмы и дворцы, по праву считавшиеся верхом человеческого искусства, а теперь развалины некогда прекрасных дворцов погребены под песком и выродившиеся потомки великих мудрецов бороздят пустыню на тощих верблюдах и питаются человечиной… Гиблые, гиблые места!

— Ты уже говорил, что гиблые, — спокойно заметила Марта. — Незачем повторять это три раза. Значит, Пустыни Древних Царств? Вот и здорово.

— Здорово? — прыснул Берт. — Ну-ну…

Самуэль облегчённо выдохнул. Он, если честно, начинал побаиваться, что череда споров между Ловцом и рыжеволосой завершится кровопролитием, а тут вон… Смеются…

Скоро комната опустела. После небольшого совещания Марта отправилась на ближайший рынок закупить кое-какую провизию, а Берт ушёл в порт — договариваться насчёт судна, которое отвезёт их на Каменное Побережье, в Пустыни Древних Царств. Самуэль закружился по комнате, пытаясь придать ей более приличный вид — чтобы, по крайней мере, трактирщик, заглянув сюда, не подумал ненароком, что в комнате справляли кровавое пиршество десяток лиловокожих людоедов, и не вызвал, в конце концов, городскую стражу. Что-то чёрное и быстрое мелькнуло в окне трактира напротив — Самуэль остановился у подоконника, потирая лоб. Подсвечник, который он собирался водворить обратно на каминную полку, со стуком упал к его ногам.

Вот, опять… Мелькнуло, и нет. Может, показалось? Да и что с того, что мелькнуло? В этом сумасшедшем городе всё вокруг мелькает, мельтешит, появляется из ниоткуда, исчезает в никуда… Но почему тогда Самуэля уже который день тревожит чувство, будто за ними кто-то следит? Сказать об этом хозяину? Мало у него и так забот… Всё-таки, скорее всего, причиной странным подозрениям являются расшатанные нервы. Сколько всего пришлось пережить!

«Ещё раз замечу какую-нибудь странность, тогда скажу», — решил Самуэль и снова приступил к уборке.

Руим клокотал, закипая под жарким полуденным солнцем. Берт быстро шёл по улице, отмахиваясь ножнами меча от назойливых нищих и не менее привязчивых торговцев. Пару раз ему пришлось пустить в ход кулаки — среди торговцев в последнее время установилась мода нанимать крепких мужичков, которые беззастенчиво хватали наиболее кредитоспособного на вид прохожего и вталкивали его в лавку, где хозяин, тая в сладчайшей улыбке, непосредственно переходил к показу собственных товаров. Такая тактика в городе, где продавцов было едва ли не больше, чем покупателей, за короткое время получила очень широкое распространение.