Кости холмов. Империя серебра

Молодые люди со смешками и прибаутками принялись разливать кипящий чай из здоровенного железного чайника, что был подвешен на огне под дымником юрты. Субудай наблюдал, как Байдар вручает пиалу с исходящей паром соленой жидкостью Бату – жест вполне естественный, но именно такие мелочи становятся особенно значимы, когда речь идет о власти. За довольно короткое время Бату обзавелся еще одним почитателем. Дар лидерства – черта сама по себе ценная и достойная похвалы, если бы только Бату не стал соперничать с Субудаем, который командовал войском. Такой же талант был и у его отца Джучи. Субудай слышал и то, как Бату стал называть монгольскую армию. Мимо ушей это не могло пройти никак. И за годы похода название Золотая Орда закрепилось. Чуть ли не половина народа здесь считала, что армию на деле возглавляет Бату, а тот вовсе не собирался развеивать это заблуждение. При этой мысли Субудай упрямо поджал губы.

Угэдэй почтил незаконного сына своего брата званиями и привилегиями, да еще демонстративно, наперекор возражениям Субудая. И надо признать, Бату себя не посрамил. Совсем наоборот: порядок в его тумене царил идеальный, все командиры были тщательно подобраны. Одни люди могут внушать верность, а другие – только требовать ее. Видеть, что Бату относится к первым, Субудаю, как ни странно, было неприятно. Такие люди всегда опасны. Трудно ими командовать, направлять их энергию, переламывать их норов. Иногда пытаться сделать это уже слишком поздно.

– Венгры – отменные всадники, – начал Субудай голосом намеренно тихим, чтобы все были вынуждены к нему прислушаться. – У них огромные табуны, и свои центральные равнины они используют примерно так же, как и мы. Вместе с тем они не кочевники. На берегах реки Дунай они построили два города, Буду и Пешт. Укреплены они так себе, хотя Буда стоит на холмах. А Пешт – на равнине.

Он сделал паузу в ожидании вопросов.

– Укрепления? – тут же отреагировал Бату. – Стены? Оружие? Пути снабжения?

– У Пешта стен нет. Разведчики сообщают о каменном дворце близ Буды, на одном из холмов. Возможно, это резиденция их короля. Его имя…

– Да не важно, – вклинился Бату. – Похоже, взять эти города не составляет труда. Так зачем нам вообще ждать зимы?

– …Бела Четвертый, – продолжал Субудай. Глаза его потемнели от гнева. – А зимы мы ждем, чтобы реку можно было перейти по льду. Как и в Москве, она станет для нас дорогой между двумя городами, и мы попадем прямо в их сердце.

Гуюк, чувствуя растущее между орлоком и темником напряжение, осторожно положил руку на плечо Бату. Тот раздраженно стряхнул ее.

– Мой тумен готов выступить хоть сегодня, орлок, – вызывающим тоном проговорил он. – Мои разведчики сообщают, что горы на западе можно одолеть до наступления холодов. Так что в этих городах есть шанс оказаться прежде, чем выпадет первый снег. Ты сам когда-то говорил, что все зависит от скорости. Или у тебя теперь на первое место вышла осторожность?

– Умерь свою спесь, парень! – не выдержал Джебе. – Держи-ка ее в себе.

Бату метнул яростный взгляд в сторону пожилого воина, который еще вместе с Чингисханом скакал по афганским нагорьям. Прожитые годы и опыт прочертили на лице этого смуглого поджарого темника глубокие борозды. Бату презрительно фыркнул.

– Нет смысла оставлять главные цели до зимы, – рубанул он ладонью воздух. – И орлок это знает. Кое-кому из нас хотелось бы закончить поход до того, как мы успеем состариться. Хотя для кого-то, понятно, это уже не имеет значения.

Джебе грозно поднялся, но Субудай упреждающе вскинул руку, и тот не тронулся с места. Бату хмыкнул.

– Я выполнял все приказы Субудая, – сказал он, поворачиваясь лицом к друзьям. – Брал города большие и малые только потому, что наш великий стратег говорил «иди туда, а теперь сюда». Не прекословил ни единой его команде.

Он умолк, и в шатре повисла тишина. Никто не отваживался сказать слова вперед Субудая, а тот сейчас молчал. Бату пожал плечами, словно стряхивая с себя этот заведенный обычай, и продолжил:

– И тем не менее я помню, что меня возвысил сам хан, а не орлок. И я принадлежу хану, как и все мы здесь. Более того, в моих жилах течет кровь Чингисхана, так же как у Гуюка, Байдара и Мунке. Пора перестать слепо повиноваться, лишь надеясь, что наш орлок прав. Мы – это и есть те, кто идет во главе и кому следует обдумывать приказы, которые мы получаем, разве не так, орлок Субудай?

– Нет, – невозмутимо ответил Субудай. – Не так. Вы подчиняетесь приказам потому, что если не будете этого делать, то не сможете ожидать этого и от своих людей. Вы – всего лишь часть волка, а не весь волк. Я-то думал, ты усвоил это, когда был еще мальчиком, но вижу, что ошибся. У волка, темник, может быть только одна голова. А если голов будет больше, они меж собой перегрызутся.

Он глубоко вздохнул, тщательно оценивая ситуацию. Для своего выпада Бату выбрал неправильный момент – это очевидно. Старики его дерзостью потрясены, а молодые командиры не готовы подвинуть Субудая Багатура – во всяком случае, не теперь. Со скрытым удовлетворением он снова заговорил: