Костяная дверь

– Голсггджош Каббджалк Икто! – крикнул Дрейк (наблюдавшие за нами минотавры закричали и энергично забили себя в грудь) и бросился в бой. Он замахнулся посохом, целясь мне в голову. Я так удивился, что не успел увернуться, и он задел меня по плечу.

– Ай! Что ты делаешь?

– Ты сказал, всё должно выглядеть по-настоящему! Какой у тебя план? – Дрейк замахнулся ещё два раза, а потом ловко развернулся и нанёс мне удар прямо в живот.

Я согнулся, задыхаясь, и сделал вид, будто завязываю шнурок. Я решил, что сражение не должно длиться слишком долго. Дрейк мастерски владел посохом, и, если он не прикончит меня в ближайшее время, это будет выглядеть странно.

Дрейк снова приблизился ко мне, и я отскочил в сторону, выпрямился во весь рост и повернул кнопку D6 («Молния»). С неба сорвался голубой зигзаг и распластался по земле, накрыв Дрейка. Я постарался отвести большую часть заряда в сторону, пожалев, что сегодня мой несчастливый день. Я знал, что зрители будут закрывать глаза руками, моргать или щуриться из-за ослепительного света, поэтому я повернул кнопку Е8, и Дрейк исчез в вихре красок, а вместо него на поле появилась изуродованная куча окровавленной плоти, покрытой шерстью минотавра.

Со всех сторон раздались возгласы и крики. Не обращая на них внимания, я театральным жестом воздел вверх руку и указал на Зи.

– Завтра в полдень, – крикнула она. – На этом же месте.

– Ты выбрала место, – ответил я. – И мы оба знаем, что ты могущественнее меня[124], поэтому я должен выбирать оружие.

– Как пожелаешь, – спокойно произнесла она. – Это не имеет значения.

Я кивнул и направился прочь, чуть не лопаясь от радости. Зи пока этого не знала, но она только что сама определила свою судьбу.

Глава 13 Мегапацанетта [125]

В мире две вещи бесконечны: Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчёт вселенной я не уверен.

Альберт Эйнштейн

Остаток дня мы пировали, лечили ногу Тессы, бинтовали электрические ожоги Дрейка (ой!) и отдыхали. Мы все нуждались в отдыхе, поскольку никто из нас не спал ночью. Тайк хотела практиковать со мной боевое искусство, но я сказал ей, что в этом нет необходимости. Если всё пойдёт по плану, мне не придётся драться.

Следующий день был счастливым, и он навсегда изменил мою жизнь. Но не из-за того, что я что-то потерял или чего-то достиг, а из-за того, что я получил.

На рассвете Тайк потревожила мой мирный сон. Я хотел пожелать ей доброго утра, но она приложила палец к губам и попросила следовать за ней. Она подождала, пока я оденусь, а потом молча повела меня в тронный зал. Было очень рано, и комната была пуста. На мгновение мне показалось, что Тайк ведёт меня к трону, но она продолжала идти дальше, обошла постамент и направилась к массивным белым камням, вставленным в заднюю стену.

Тайк стояла перед камнями и ждала меня.

– Сними башмаки, – велела она. – Это священное место.

Она сняла свои мягкие кожаные туфли, и я последовал её примеру. Я неуверенно посмотрел на белый камень, восхищаясь изящной резьбой. Я понимал, почему Тайк считает его священным. На камне были изображены четыре времени года, на нём вырезали даже листья, семена и падающий снег. Наверное, команде ремесленников понадобились месяцы, чтобы создать нечто подобное.

– Это камень? – с любопытством спросил я. Резьба напомнила мне о столе из слоновой кости во дворе Скеллигарда.

– Это кость, – тихо ответила Тайк. – Древняя традиция моего народа. Однажды, в начале времён, по земле бродили великаны и убивали наших людей. Атар научил нас сражаться с ними, научил нас быть сильными. Мои предки убили первого великана, сломав ему кости голеней, и теперь кости великанов усеивают землю. Чтобы никогда не забывать об этом событии, наши священные двери с тех пор делаются из костей голеней. Когда ты проходишь в костяные двери, это значит, что перед тобой стоит вопрос жизни и смерти.

– Двери? – удивился я.

Тайк кивнула, просунула руку за украшенный изящными цветами край и распахнула белую дверь.

Комната внутри оказалась меньше, чем я ожидал, но у неё не было потолка, или же он был так высоко, что я его просто не видел. На каждой стене горел факел, а посередине на полу лежали две подушки. Тайк, скрестив ноги, села на одну из них и попросила меня сесть рядом.

– Теперь мы должны поговорить об Арденции, – серьёзно сказала она.

Я кивнул, не понимая, что она от меня хочет. Я не знал, почему Тайк вообще решила об этом поговорить.

– Это соединение, – сказала Тайк, поднимая руки, – одного человека с другим.

– Вроде дружбы? – спросил я.

Тайк наклонила голову.

– Арденция представляет собой намного более глубокую связь, чем обычная дружба.

Я занервничал. С каждой секундой мне становилось всё более неуютно.

– Значит, это что-то вроде брака?

– Нет. Арденция не имеет никакого отношения к любви. Она может соединять как мужчин, так и женщин.