Костюм супергероя. Идентичность и маскировка в жизни и вымысле

Такие объемные костюмы позволяют своему владельцу не только одеться как супергерой, но и «нарастить» свое физическое присутствие. Благодаря увеличенному в объеме торсу косплеер может занимать столько же физического пространства, сколько и его любимый герой, тем самым более точно воспроизводя его опыт существования. Мода уже давно поняла потенциал одежды в плане укрупнения форм мужского тела: так, типичными для моды эпохи Регентства были накладные икроножные мышцы, поскольку накачанные икры идеально сочетались с кюлотами и чулками (Osbourne 1985: 265); «героический идеал» исторически был достигнут с «войлочной набивкой», а в XX веке — с подплечниками (Koda 2001: 17, 67); модельер Иссэй Миякэ включил надувные грудные мышцы в свою осенне-зимнюю мужскую коллекцию 1997 года, что, по замечанию Гарольда Коды, наводило на мысль о «супергеройской маскулинности» (Ibid.: 67). Для косплееров этот дополнительный набивочный материал — не просто признак мужественности. Он намекает на сверхъестественную силу, словно физические способности супергероя неотделимы от его костюма.

Созерцание и зрелище косплея

Как правило, присутствующие на конвенте выступают в одной из двух ролей: «участники или зрители» (McCudden 2011: 44). Для последних костюмы — часть зрелища конвента. Они действуют скорее как пассивные наблюдатели, чем как участники. Однако роль зрителя имеет на таких мероприятиях ключевое значение, отчасти потому, что именно зрители сохраняют записи косплея. Они не только смотрят и аплодируют, но и ведут фоторегистрацию. Как пишут Рауш и Болтон, в этом виде фанатства «косплеер — лишь одна часть уравнения: вторая — человек с камерой» (Rauch & Bolton 2010: 176–178). Косплейная фотография — это «форма фантропологии», не менее важная для сообщества, чем собственно костюмы. Эти снимки «делаются сообществом и для сообщества», и «есть сильное ощущение, что фотография — особый конечный продукт всего предприятия».

Многочисленные архивы косплейных фотографий, которыми заполнен интернет, явили миру изображения косплееров, и на многих из этих снимков фанаты изображены «в образе». Гэпс описывает, как облаченные в костюмы реконструкторы принимают «классические позы» для фотографий (Gapps 2009: 402). Многие такие изображения имеют свойства «живой картины» (tableau vivant). Эти tableaux vivants, предшествовавшие фотографии, представляли собой живые картины, воссоздававшие сцены из искусства и истории. Они в основном исполнялись в костюмах, что позволяло участнику лучше войти в роль персонажа, который он изображал. Фотография, поставленная в подражание кадру из комикса или фильма, дает косплеерам возможность войти в роль супергероя. На одной такой фотографии косплееры позируют в образах Человека-паука и Доктора Осьминога из фильма «Человек-паук — 2» (реж. Сэм Рэйми, 2004). Один из них принял позу, характерную для Человека-паука начиная с его первого изображения Стивом Дитко, в то время как Доктор Осьминог, очевидно, приготовился напасть на него. Живая картина исполняется для находящихся в комнате зрителей и для фотографа. Публика видит костюмы в обрамлении реконструированного повествования.

В то время как другие современные фотографы добиваются аутентичности, фиксируя объект без подготовки, авторы этих фотографических живых картин нацелены на аутентичное воспроизведение «визуальных свойств» кинокадра или страницы из книги комиксов (Rauch & Bolton 2010: 177). В случае со спонтанной фотографией фотограф может заявить о своих правах на снимок — здесь же фотография является совместной работой косплеера и фотографа.

Эти фотографии неизбежно отдаляют косплееров от вымышленных миров, которые населяют их образцы для подражания — супергерои. «Декорации» конвент-центров и автостоянок помещают эти сюрреалистические костюмы в реальную среду, заставляя зрителей оценивать их принадлежность к иному миру по контрасту с обыденностью реальной жизни. На упомянутой выше фотографии обстановка Лос-Анджелесского конвент-центра, наряду с не облаченными в костюмы посетителями, перекусывающими на заднем плане, служит напоминанием о том, что это — игра. Костюм как бы наглухо закреплен в реальности, что показывает его как имитацию, а не как что-то реальное. Как и в модной фотографии, наряд заснят вне его изначального контекста, и одетый в него предстает как «поддельное тело» (counterfeit body), а не как настоящий супергерой (Butler 2005). Реальность обнажается еще больше, когда эти тела демонстрируют физические несовершенства, которых лишены тела изображаемых вымышленных персонажей. Фанаты внушительной комплекции, одеваясь в обтягивающее трико Супермена, подчеркивают «разрыв между телом в реальной жизни и воображаемым телом Супермена», — разрыв настолько значительный, что он создает «своего рода когнитивный диссонанс, когда мы наблюдаем его со стороны» (Yockey 2009).