Костры из лаванды и лжи

Женя ещё кричала сквозь дверь, пытаясь образумить слетевшую с катушек девицу, но ответом была глухая тишина.

– Она что, действительно ушла? – Этот факт никак не желал укладываться в голове. – Заперла дверь и ушла?

Просидев у порога в оцепенении то ли минут пять, то ли целую вечность, Женя в сотый раз обругала себя, что не взяла телефон. У платья карманов не было, а таскаться с объёмной сумкой на плече даже ей казалось совсем уж неприличным. Будь Женя более подкована в вопросах стиля, то непременно бы купила к платью какой-нибудь клатч, вроде тех, с которыми всегда ходила Моник. Но, как известно, хорошие мысли не всегда приходят вовремя.

– Если Элен выдумала не только Жан-Пьера, но и блохоловку, – произнесла она вслух, – значит, никакой Фабрис ни за чем её не посылал. То есть никто, абсолютно никто не в курсе, что я застряла здесь.

Женя со злостью пнула запертую дверь и выругалась, скопировав интонацию Макса. А затем поднялась по ступеням и на всякий случай подёргала вторую дверь, даже пробовала колотить и звать на помощь. Увы, весь персонал вместе с постояльцами развлекался на празднике!

«Что же делать? Ждать, пока кому-то что-то понадобится в этой части подвала, бесполезно… Я скорее тут с голоду помру. Неужели придётся?..»

Она с опаской посмотрела в сторону неосвещённых коридоров, зияющих кромешной тьмой.

По идее, там тоже должны быть споты с датчиками движения, Жене говорили, что весь подвал ими оснащён. Но соваться в темноту и неизвестность было страшно.

– Ну же, соберись! – убеждала себя Женя. – Ты же не какая-нибудь тряпка.

Наконец, разговор с самой собой, разгорающийся гнев и, вероятно, шампанское, выпитое на голодный желудок, придали ей достаточно смелости, и Женя, подхватив подол платья, решилась поискать другой выход наружу. Куда-то ведь должен привести хоть один коридор.

Первые несколько метров ей пришлось пробираться в неизвестность вслепую, держась рукой за холодную шершавую стену. Лишь потом зажглась первая лампочка, и Женя остановилась, шумно втянув затхлый воздух. Оказывается, всё это время она не дышала. Коридор осветился ещё на несколько метров вперёд, а вот лампочка над музейными стеллажами, наоборот, погасла. Женя вдруг почувствовала себя проглоченной лягушкой, застрявшей в глотке длинношеего аиста.

Через некоторое время она уловила закономерность – нужно было постоянно двигаться. Тогда свет в коридоре не гас, хотя сам коридор всё длился и длился. По обе его стороны периодически встречались двери в комнаты, но по большей части это были крохотные каморки, заваленные хламом. Одна, другая, третья…

– Да сколько же здесь старого барахла! Веками его, что ли, копили?! – воскликнула Женя, толкая очередную из вереницы дверей. – Превратили замок в свалку. Уму непостижи…

Слова так и застряли в горле. Мерцающий свет озарил сидящего на полу посреди стопок коробок чёрного ворона, будто сошедшего с картины Бертин.

От неожиданности Женя резко и шумно втянула в себя воздух:

«Откуда птице взяться в подвале?! А может, это вовсе и не птица? Господи, а что, если?.. Сначала чёрный кот, теперь чёрный ворон…»

Существо тем временем с упоением раздирало крысиную тушку.

– М-мрак?! К-к-как ты з-здесь…

От страха Женя начала заикаться. А оно, наоборот, ничуть не испугалось. Увидев незваную гостью, «ворон» издал пробирающий до костей клёкот и грозно расправил крылья. Они поразительно чётко обрисовались на фоне гитары, прислонённой к стене – ослепительно-белой в окружающем сумраке и заляпанной побуревшими пятнами…

«Кровь?!»

Страх прокатился волной по всему телу, ноги дрогнули, лоб покрылся испариной.

– Я… Я т-тебя угощаю, – сиплым голосом она вспомнила наговор. – Д-дружбу предл-лагаю. Там я мясо… и круассан… с фис-сташковым кремом… под шкафом…

– Кар! – зловеще прикрикнул ворон, прыгнул вперёд и задел крылом нижнюю из коробок, составленных башней. – Кар-р-р!

Стопка зашаталась, верхний ящик рухнул, погребая под собой кровавое пиршество ворона. Он взлетел вверх с недовольным возгласом, и одновременно с этим из коробки вывалилась дьявольская кукла и уставилась на Женю фарфоровым лицом.

– А-а-а, – перекрикивая воронье карканье, завопила Женя и рефлекторно навалилась на дверь, закрывая страшную комнату. На задворках сознания билась рациональная мысль:

«Сущностям двери не преграда».

Это стало последней каплей. Обезумев от ужаса, Женя понеслась обратно в знакомую часть подвала в полной темноте, потому что потолочные споты не успевали реагировать на её перемещение и вспыхивали уже у неё за спиной, с опозданием. В этом был один плюс – то и дело оборачиваясь, она точно видела, что её пока никто не преследует.