Кот и крысы

– А что это у тебя, сударь мой? - спросил Матвей, тыча пальцем в металлический ободок миниатюры, что так и висела на Левушкиной шее. - Невестой обзавелся?

– Какая там невеста! Из дому сбежала, архаровцы ее ищут. А я думаю, давно она в Петербурге, может, уже и замуж выскочить успела, такие красавицы в девках не засиживаются, - Левушка потянул ленту, вытащил портрет и показал Матвею.

– Ну, я тебе как доктор скажу, коли мазилка не соврал… В девках-то, может, и не засиживаются, да и на земле не заживаются. Легочная болезнь у твоей красавицы. С того такая тощенькая да румяная. Первая же простуда ее надолго уложит.

Федька невольно прислушался.

Легочная болезнь… не к ночи будь помянута!…

Он вдруг затосковал. Не может умереть такая красавица! Не должна! Сам бы за нее костьми лег! И это было бы даже справедливо - он, Федька, уже много бед натворил, ему и пострадать полезно, а ей-то за что?…

Архарову, пока Матвей дулся, а Федька душой на тот свет вместо Вареньки Пуховой просился, доложили, что карета подана.

– А ты, Матвей, возьми-ка накладные зубы и поузнавай по докторам, чья работа, - попросил Архаров.

– Я тебе и сам скажу, что нездешняя. Разве в Петербурге такое мастерят. И то вряд ли.

– Поспрошай, поспрошай!

– Да куда я потащусь - такой? - пробовал было отнекаться Матвей.

– Куда? Сперва с нами поедешь, - решил Архаров. - Докопаться надо - точно ли этот грешник сам себе в рот выстрелил, может, злодеяние.

Левушка, кстати, не имел намерения ехать смотреть на самоубийцу. Федька - тот получил приказ вместе с начальством производить дознание. Левушка приказов не получал - он не был подчиненным Архарова. Да и Матвей до сего дня - тоже, а только иногда выполнял просьбы. Но как-то так образовалось, что в карету они вколотились целой компанией - на заднем сидении Архаров с Левушкой, на переднем Матвей с очень смущенным Черепановым, там же примостился Федька - дождь лил, как из ведра, и сажать его к Сеньке на козлы Архаров не пожелал - у Сеньки для таких случаев епанча чуть ли не просмоленная, выдержит всемирный потоп, а Федька - в одном мундирчике…

Поехали в Замоскворечье. Не езда - горе: дождь лил с утра, улицы поплыли, в иных местах колеса вязли чуть не по ступицу. Это было вечное московское недоразумение - и старожилы охотно показывали места, где прошлой осенью соседская свинья в луже утонула.

Номера оказались не так уж далеко, за Воскресенским храмом, поблизости от старого Кадашевского монетного двора, и Матвей пошутил: знал Черепанов, где селиться.

Черепанов повел наверх, в коридор, куда выходили двери, числом более десяти. У одной сидела на корточках девка, что-то шила.

– Поди, Анютка, - сказал Черепанов. - Вели хозяйке на стол накрыть.

Он большим ключом отпер дверь - и Архаров, войдя, даже не сразу увидел тело, оно лежало на постели и было загорожено стулом.

– Извольте, - сказал дрогнувшим голосом Черепанов.

– Это ты его уложил? - спросил Архаров.

– Он сам лег. Готовился, значит. Ваше сиятельство, я его не убивал…

– Знаю, что не убивал. Ну, с Божьей помощью…

Архаров шагнул к постели, отодвинул стул, на котором висел простой черный кафтан, нагнулся… и выпрямился.

– Тучков, - позвал он. - Или я совсем с ума сбрел, или…

Не успел он договорить, любознательный Левушка оказался рядом, посмотрел - и ахнул, и прикрыл рот ладонью, и откачнулся назад.

– Что за притча? - удивился Матвей, отстранил Левушку, глянул - и неожиданно для всех широко перекрестился.

– Господи, да что же это делается? - спросил он. - Я же с ним на той неделе штофчик распил…

– Ты знал, что он в Москве? Знал? И не сказал? - напустился на Матвея Архаров.

– Да в чем дело-то? Я-то тут при чем?

Тут Архаров понял, что Матвей действительно ни при чем, и повернулся к Федьке.

– Федя, это знаешь кто? Это ее императорского величества гвардии Измайловского полка поручик Фомин… Помнишь? Тогда, осенью…

– Записка, - вдруг сказал Левушка. - На столе. Можно, я возьму?…

Левушке случалось видеть и убитых, и умерших от чумы, и раненых его же собственной шпагой. Самоубийцу он видел впервые, и зрелище смерти, добровольно избранной, ему оказалось не под силу - он растерялся и очень хотел оказаться где-нибудь подальше. Хуже того - он испытал совершенно беспричинный страх. И ему было необходимо, чтобы Архаров что-то стал делать и заставил трудиться всех. Тогда на душе несколько полегчает - выполнение приказов очень этому способствует.

Он знал, что читать Архаров все равно заставит по привычке именно его, и попросил о приказе.

– Читай вслух, - сказал Архаров, подтащил стул к постели, сел и стал смотреть в лицо красавцу и доброму малому, истинному гвардейцу, Петру Фомину. Как будто просил: да объясни же ты, что стряслось?!.

– «Не могу длить свое постыдное существование. Обещаний, данных известным особам, не сдержал, а только вверг в беду. Не от пули, а от стыда умираю, иного пути для себя не вижу. Лишь смертью своей могу поправить дело. Молитесь за меня, коли хватит духа», - прочитал Левушка. - Господи, спаси и помилуй, что это на него нашло?… И подпись… полностью, со званием…