Кот, который гуляет со мной

Никого беречь я не собиралась, и в особенности себя. Беда накатила, как грязевой сель, и все мы уже стояли в грязи, но факт оставался фактом – кто-то из нашего отдела спер восемь миллионов и на нас свалил. Мог это быть Саша Гусев? Что сейчас гораздо важнее, мог ли это быть не он? Я не видела другого способа, как только спросить у него напрямую. Я пробежала бешеной табуреткой по двадцать шестому этажу, но Саши Гусева не нашла. Все птенцы IT-отдела сидели нахохлившись и смотрели в будущее со страхом и недоверием. Наша девочка Яна – та самая, которая выглядит как мальчик, который выглядит как девочка, по секрету сказала мне, что за Сашей пришли и попросили его покинуть здание и сдать все пропуска и ключи.

– Прямо так? – ахнула я, и Яночка закивала.

– Ох, это было так унизительно. Они ему даже не дали забрать свои вещи. Даже сумку с ракетами не отдали. Он возмущался, тогда пришла охрана. Джонни твой пришел. Сказали, что все вещи остаются для проведения расследования. Правда, что ли, что его даже могут посадить в тюрьму? Не могу поверить.

– Даже сумку с ракетками? – прошептала я, представив себе, как Джонни вламывается к нам в помещение, мирный пузатый Джонни, любитель кроссвордов, сплетен и шоу «Минута славы», и пытается выпроводить Сашу из здания. – И где она?

– Кто? – не поняла Яна.

– Сумка?

– Я не знаю. У Постникова, наверное. Или у Джонни. – Она пожала плечами. Я побежала к лифтам, пулей пролетела между зданиями, пересекла несколько коридоров и нашла сумку Саши в кабинете у Постникова. Он бросил ее в угол, я была уверена, что он и забрал-то ее, только чтобы еще больше унизить Сашку Гусева. Сумка с ракетками Постникову была совершенно не нужна и для их дурацкого «следствия» – бесполезна.

– Фаина, тебе чего? – удивленно посмотрел он на меня. – Решила мне в чем-то признаться? Чистосердечное раскаяние, имей в виду, облегчает…

– Твою задачу? – воскликнула я, решительно пересекая помещение. – Ты с какого лешего решил, что можешь забирать личные вещи? Ты что, из полиции? У тебя ордер есть? Ты что, желаешь, чтобы я на тебя заявление написала, реальное заявление в полицию? И не только о том, как ты позволяешь себе со мной разговаривать. А что ты украл сумку с дорогостоящими ракетками.

– Дорогостоящими? – Витя Постников склонил голову набок, подумал и улыбнулся холодно и ядовито: – Значит, они тоже могут быть приобретены за счет украденных средств и должны быть изъяты.

Он был явно и очевидно доволен найденным аргументом. Но меня он не убедил.

– Сразу видно, где тебя учили, Постников – чему-нибудь и, уж будьте уверены, как-нибудь, – брезгливо продолжила я. Меня трясло от бешенства, я балансировала на тонкой грани, отделяющей простую дурь от преступления. – Ты когда-нибудь слышал о такой штуке, как презумпция невиновности? Или ты тут у нас сам себе следователь, судья и палач? А заодно и служба судебных приставов? Может, это мои ракетки! Я ведь тоже с Гусевым тренируюсь. А еще я в этой сумке хранила кольцо моей бабушки, цены немалой. И если ты мне сейчас сумку не отдашь, я этого кольца потом там не найду. И ты, выходит, станешь вором.

– Думаешь, самая умная?

– Думаю, уж поумнее тебя. Уж точно образованнее, – брякнула я, и совершенно напрасно. Не в моем положении переходить на откровенные грубости, но, когда я вижу Витю Постникова, меня, как Остапа, «несет». Я схватила сумку с ракетками и вылетела из комнаты еще до того, как Постников успел меня остановить.

Глава 10 «Просто дыши». Хороший совет, а то я вечно забываю!

Я нашла его в кафе неподалеку, он сидел один и смотрел в окно, хотя я сомневаюсь, что он видел там что-то. Его взгляд был обращен внутрь, на столе стоял высокий картонный стакан с кофе, к которому Саша не притрагивался. Его сумка висела, косо подвешенная за ремень на спинку соседнего стула. К этому столу прилагалось четыре стула, но два забрали – за соседним столом обедала шумная компания. Саша не замечал ни громких голосов, ни смеха, ни звона посуды. Я заметила, как к нему подошел официант, на лице его был написан вопрос: «Ну когда же этот молчаливый товарищ уйдет и освободит столик?» Да, с чашки кофе чаевых не получишь.

– Что-нибудь еще? – донеслось до меня, пока я протискивалась между столиками. Саша вздрогнул, оторвал взгляд от окна и посмотрел на официанта так, словно пытался понять, где он и откуда здесь взялся прыщавый парень в фартуке.

– Мне, пожалуйста, капучино с сердечком – только нарисуйте нормально, не жалейте корицы, – усмехнулась я, глядя, как разочарование исказило лицо официанта. – И принесите какой-нибудь пирог. Есть у вас что-нибудь с вишней?

– У нас только яблочный штрудель, – процедил официант. Я улыбнулась насколько могла лучезарно и согласно кивнула.

– Значит, яблочный штрудель. – И я бросила сумку с ракетками к Сашиным ногам. До него не сразу, но дошло, что я вызволила его ракетки из постниковской неволи. Я ожидала чего-то большего: улыбки, благодарности, вопросов. Негодования, криков, обещания раскатать их всех там, показать им всем там.