«Котёл» Хубе. Проскуровско-Черновицкая операция 1944 года

Это хорошо видно по развитию событий на направлениях ударов 3-й гв. танковой, 4-й танковой и 1-й гвардейской армий. В каждом из трех случаев имел место прорыв советских войск в глубину обороны противника, остановленный действиями немецких резервов, с последующим переходом в контрнаступление. Разумеется, результаты немецких контрнаступлений не шли ни в какое сравнение с достигнутыми ранее Красной армией успехами. В лучшем случае речь шла об оттеснении советских частей на считаные километры. Тем не менее темпы советского наступления снижались, а кое-где оно вовсе останавливалось. Непосредственным результатом этого стало невыполнение поставленных командованием фронта задач на всех трех направлениях, а также ощутимые потери в людях и технике.

Причины именно такого развития событий хорошо просматриваются из внимательного рассмотрения происходившего. Во-первых, на условия питания передовых частей горючим и боеприпасами большое влияние оказывали раскисшие дороги. Вызывает удивление, как вообще удавалось наступать в условиях полупарализованного автотранспорта. Конечно, распутица влияла на обе стороны, но немцы вели бои, опираясь на крупную магистраль и связанную с ней инфраструктуру. Во-вторых, ГА «Юг» спасли от разгрома многочисленные подвижные соединения, собранные на этом участке советско-германского фронта еще в ходе зимней кампании 1943/44 г. Их переброска на Тарнопольское и Проскуровское направление началась еще до начала советского наступления, и именно ввод в бой танковых дивизий и резервов ОКХ позволил немцам сдержать советское наступление. Здесь нельзя не отметить, что спешка с переходом в наступление и вызванные спешкой проблемы незавершенного сосредоточения вовсе не были блажью командования и лично Г.К. Жукова. Каждый день промедления работал на противника, и начало наступления не 4 марта, а 10–12 марта могло привести к увязанию в обороне переброшенных с Уманского направления дивизий. Резервы ОКХ только бы усугубили ситуацию.

Также нельзя не отметить, что для германского командования основным приемом ведения оборонительных операций являлся контрудар. Они планировались и проводились еще до детального выяснения обстановки с постановкой самых решительных целей.

На тактическом уровне задача сдерживания советских танковых атак облегчалась определенным превосходством в матчасти, которое имело место в данный период войны. Тем более что роль танков в качестве средства борьбы с себе подобными неуклонно возрастала в течение войны. В отчете 91-й танковой бригады по итогам весеннего наступления было прямо сказано: «Опыт боев показал, что противник основную опору делает на танки типа «Пантера» и «Тигр» и последние превосходят во всех отношениях танк Т-34»[182]. Ситуация была несколько сглажена наличием СУ-85 и появлением ИСов. Относительно СУ-85 в отчете 3-й гв. танковой армии есть короткая, но емкая фраза: «СУ-85, как средство сопровождения танков, оправдала себя, ее вооружение способно вести борьбу с тяжелыми танками противника»[183].

Танки ИС сразу же хорошо себя зарекомендовали, прежде всего по ходовым качествам. Несмотря на большую массу, ИСы показали лучшую маневренность в сравнении КВ и КВ-1С, способность быстро уходить из-под огня артиллерии противника, менять позиции и, как указывалось в отчете 29-го гв. танкового полка, «при отлично подготовленном механике-водителе становиться в ряд с танком Т-34»[184]. Однако на тот момент они еще страдали от «детских болезней», причем не только от технических проблем вроде обрыва кривошипов ленивцев и отлетающих опорных катков. Все полки на ИСах дружно жаловались на прицельные приспособления новых танков, малый угол обзора, малую степень увеличения и светосилу. По существу прицелы ПТ-4–17 и 10-Т 17 оказались мало приспособлены к дуэлям на больших дальностях, отмечалось, что «при удалении цели на 1500–2000 м перекрестье нитей в поле зрения прицела закрывает цель, в результате чего цель теряется и эффективность огня падает»[185]. При этом именно большие дистанции боя обеспечивали эффективное использование тяжелых танков — их лобовая броня держала удары орудий танков и самоходок противника на дальностях свыше 1000–1300 м, а 122-мм пушка сохраняла свою эффективность на дистанции до 1500 м. Традиционными для ИСов стали жалобы на малый боекомплект (просили 40 снарядов), которого хватало на 3–4 часа боя и на отсутствие люка механика-водителя, что мешало на маршах.

Тем не менее появление ИСов стало шагом вперед в развитии танковых войск Красной армии, особенно ввиду того, что (как гласила сводка обобщенного боевого опыта 1-го УФ за март 1944 г.) «типичным в характере организации и ведения боя у противника является опора на танки»[186].

Часть II Второй этап операции 21 марта — 12 апреля 1944 г

Глава 7 Манящий рубеж государственной границы

План нового наступления.