Ковалиная книга. Вспоминая Юрия Коваля

— Кепка с карасями! — трель из четырнадцати букв. Название понравилось Юре и всем. В нем было что-то собирательное, как в «Корзине с еловыми шишками». В рассказе «Караси» дядя Зуй шел, спотыкаясь, по лесу и нес в кепке карасей, гостинец от кума. Во втором издании сборника этот рассказ тоже стал называться «Кепка с карасями».

Дядя Зуй простодушный, он весь как на ладони. Отдает свою долю клеенки до последнего сантиметра. Край клеенки «был открыт взглядам и горел ясно, будто кусок неба, увиденный со дна колодца». Жаль, что светлый рассказ «Клеенка» не вошел в книжку «Чистый Дор».

«Вода с закрытыми глазами» — диалог ребенка и взрослого. На самой высокой ноте немыслимой чистоты.

«Сладкой подводной травой и ольховым корнем, осенним ветром и рассыпчатым песком пахла вода из ручья…Я глотнул еще раз и почувствовал запах совсем уже близкой зимы — времени, когда вода закрывает глаза».

Сейчас этот рассказ невозможно читать. Словно в нем предчувствие.

Природа открывала Ковалю свои детские секреты.

«В тот год в садах пахло грибами, а в лесах яблоками». «Надо мной в верхушках деревьев кто-то зашуршал, отпрянул, и не скоро я понял, что это шевелится и прячется листобой».

И один пример записи из жанра «Кратких словариков»:

«Шилишпер. Рыба, которая любит хлопать хвостом по воде. Если б автору предложили стать рыбой, он, конечно бы, стал шилишпером».

Коваль — неохватный! Живопись, графика, скульптура, кино. Эти области искусства Юра считал для себя главными. Но и талант детского писателя уникален не менее, а может быть, и более (реже встречается среди взрослых).

Мне кажется, Ковалю было легко в дошкольном пространстве. Думаю, имею право сказать, что для него это — отрадный остров среди других, безумно важных в его жизни. Может быть, не случайно Юрий Коваль создал гениальный образ — дошкольника Серпокрылова, свободного человека. Он бежал на Северный полюс, сопровождая неукротимого Наполеона Третьего («Что ему в клетке сидеть?»). За один день непрерывных боевых действий дошкольник в офицерской фуражке и с винтовкой из водопроводного железа прошел путь от рядового до высшего воинского звания. «Победные флаги трепетали над головой генерала Серпокрылова».

«Приключения Васи Куролесова» — последняя из книг Коваля, которую я официально редактировала. Хотя нет… Мне достался третий экземпляр рукописи «Промах гражданина Лошакова», еще не изданной. Я вернулась. И старалась смотреть на вещи так, как посмотрел бы Юра. Книга вышла в издательстве «Самовар» в 2000 году. Название другое — «Куролесов и Матрос подключаются». Художник Виктор Чижиков. Замечательно живые, веселые рисунки. Оказывается, и огурцы есть можно с улыбкой.

В 2001 году мне поручили составить сборник рассказов Коваля. В него вошли и рассказы-миниатюры, написанные Ковалем к готовым рисункам Т. А Мавриной. Книги из этой уникальной серии были изданы один раз и до сих пор не переиздавались. Самое удивительное, что назвали новый сборник рассказов Коваля… «Алый».

Вася Куролесов планировал из Матроса сделать себе друга на всю жизнь. Многие книги Юра дарил мне с надписью: «Другу».

Закончим на веселой ноте.

Коваль знал то, о чем писал, до мельчайших подробностей. Птичий рынок, где взрослые становятся восхищенными детьми. О валлиснерии! О данио рерио и барбус суматра-нус! Юра в этом волшебном мире чувствовал себя, как рыба в воде.

Обаяние Коваля? В военных терминах оно — безоговорочно. В «капустной пьесе» к юбилею Л. Либет была ремарка: «Входит Коваль, весь в вельвете, полный отпад».

Чаще он ходил в хемингуэистом свитере. Но всегда был неотразим. Это свойство личности.

Рассказ «Капитан Клюквин» сначала назывался «Пятый этюд Джулиани». Джулиани, Сеговия, Мария Луиза Анидо. В этих именах отзвук времени, когда царила гитара.

Юра прекрасно играл на гитаре. И пел… Для концовки я выбрала не «Сундук» для маленьких жучков, не «Прекрасную Маринэт». Песню, которую слышала один раз. Ее, из-за словарного, так сказать, состава можно назвать «радость филолога»:

Квартирьеры, квартирьеры, фейерверкера,
Квартирьеры, каптенармуса…

Октябрь 2007 года

Валерий Воскобойников. Человек-праздник

Если пытаться изобразить одной фразой Юрин характер, то можно было бы сказать, что это человек постоянно праздничной души. Вне зависимости от того, везло ему в этот момент или не везло, переживал ли он за что-то, — все равно после разговора с ним, после общения оставалось ощущение радости, праздника.