Коварная дама Карма (СИ)

- Эй, ты меня лысым оставишь! – возмутился обладатель упомянутого хвоста. Что ответил мелкий, Гинрей не услышал. Девчонка, шагая рядом с друзьями, хихикала, плечики подрагивали.

Внезапно она резко обернулась и безошибочно впилась взглядом в Гинрея, смотревшего им вслед. Назвать выражение ее глаз недружелюбным было бы неправильно – это определение выходило слишком легковесным и слабым.

- Ру-тян, ты чего? – красноволосый обернулся.

- Ничего, - процедила Ру-тян, одаривая подозрительного старика грозным взором из серии «попробуй тронь!», и догнала ушедших вперед спутников.

Зато Гинрей точно определил для себя, что эта конкретная девчонка никогда не была любовницей его внука. А сходство с той… ну всякое бывает! Вот только ребенок… это так странно. Но, может быть, простое совпадение? Ага, двойное простое совпадение… Странно, странно. Бывший шинигами медленно побрел домой, забыв и об акробатах, и об идзакая.

******

Вести дом оказалось увлекательно, волнительно и совсем не трудно. Больше всего волнений приносили, разумеется, дети, но они же дарили и самые радостные минуты. Через пару лет после рождения Соуджина Хисана заметила, что пухленький и вальяжный Акира стал частым гостем у соседей – владельца идзакая Бенджиро-сана и его жены Чизу-сан. Дружественный визит внес ясность: мальчишка, неравнодушный к вкусной еде, проявил себя еще и как способного помощника на кухне. Не успела Хисана успокоиться, как тучный и неторопливый сосед попросил отпустить мальчика к нему в ученики.

На семейном совете решили, что учиться ремеслу Акира может сколько угодно, но пока останется жить с семьей. Бенджиро-сан повздыхал, вслух сетуя, что талантливого повара пойди найди, а тут такие данные пропадают, не все двадцать четыре часа в сутки на кухне будут, но согласился подождать, пока ребенок достигнет возраста, подходящего для найма на работу.

Тихий и застенчивый Хару тоже нашел себе друзей по соседству: он часами мог торчать у писцов, глядя, как тонкая кисточка оставляет на бумаге четкие линии иероглифов. Наследники Джомеи-сана малыша не гоняли, а вскоре одному из них пришла в голову светлая мысль обучить ребенка грамоте. Не прошло и пяти лет, как зашла речь о том, чтобы Хару-тян присоединился к семье писарей.

Младшего тоже не отпустили, несмотря на прекрасные отношения с соседями. Обучаться делу не мешали – только поощряли! – но жить ребенок должен дома! Тем более, что идти до соседей – полминуты ползком. Совсем старенький Джомеи-сан смеялся, попивая саке с дорогим другом Шигеру-саном, и разглагольствовал о том, как его прекрасные соседи обеспечили работниками и продолжателями бизнеса всю округу.

Хисана вежливо улыбалась, но визита мамы-сан из чайного домика заметно опасалась. А то ведь кто их знает, сестриц этих, еще позарятся на ее имото! Впрочем, дальние соседки на Рукию не покушались, только улыбаясь при встрече и иногда щебеча о благословении ками, которое пришло в их квартал вместе с Хисаной и ее малышом.

Соуджин одно время вызывал у Хисаны некоторые опасения. Родился-то мальчик здоровым, крепким, но вот ему пошел восьмой год, а выглядел ребенок лет на пять, не больше. Встревоженная мать сначала напридумывала себе всяческих ужасов, потеряла аппетит и сон, но потом сообразила спросить у Маюри-нии, в чем может быть дело. Брат сначала уставился на нее изумленными глазами, а потом долго смеялся, похрюкивая и хлопая себя ладонями по коленкам.

- Ой, Сана-тян, ну ты даешь! – всхлипывал он, утирая выступившие на глаза слезы. – Он же шинигами! Как хочет, так и выглядит! Ну нравится ребенку быть маленьким – в чем дело-то? Его ж все любят, все балуют, с каких пеньков ему взрослеть?

Хисана, немного обиженная смехом ученого, нахмурилась, нервным движением убрала со лба прядь волос.

- Шинигами? – спросила напряженно.

- Ну а кто? – развел руками Маюри-сан. – Нахватался же от родителей: у тебя реацу, хоть и нестабильная, у отца реацу… а там, доложу я тебе, ого-го уровень! И деточка твоя с рождения обладает неслабой реацу. Ну и кем он может стать, когда вырастет?

Хисана задумчиво постукала себя кончиком пальца по губам. Может, и неплохо, что Джин-тян не торопится взрослеть? А то выучится в этой их Академии, пойдет служить в этот их Готей-13, да и сгинет… Вон, Арата-нии в прошлом месяце на задании в Генсее ранен был, едва жив остался. Три недели в этом их четвертом отряде провалялся, Фумико-сама ему гостинцы носила. А потом плакала на кухне, и Хисане с Кимико еле-еле удалось успокоить старушку.

Капитан двенадцатого отряда как будто прочитал мысли девушки, посерьезнел и подобрался. Пытливо заглянул в глаза – и покачал головой.

- Ты это брось, нее-тян, - сказал строго. – У каждого свой путь, и мешать человеку – только портить карму, и ему, и себе. У нас, в Готее, вообще считается, что погибший и ушедший на перерождение – счастливчик. О них скорбят, но и радуются за них. К тому же, рано или поздно все возвращаются сюда, в Общество Душ.

- Да, - Хисана потупилась, признавая правоту брата. – Но ведь не помнят…