Коварный искуситель

– Джоан, – всхлипнув, сказала Белла, уже не сдерживая слез. – Тогда пострадает Джоан.

И Белла поведала о разговоре с Саймоном: как ей бросили приманку в виде дозволения общаться с дочерью, если она примет постриг. Лахлана она старалась игнорировать, но чувствовала, что он не сводит с нее глаз, а потом услышала, как он зло пробормотал:

– Мерзавцы…

Она взглянула на него и удивилась сочувствию в его глазах.

Маргарет сжала ее руку и участливо спросила:

– Почему ты мне не сказала?

Белла пожала плечами.

– Ты ничем не могла помочь, так зачем тебя зря расстраивать?

– Мы найдем способ защитить вашу дочь, – пообещал Лахлан. – Она не пострадает.

Ледяной страх схватил ее за горло.

– Я не стану рисковать! Что, если вы не успеете? Смотрите, что они сделали со мной. Что сделали с Мэри. Неужели вы думаете, что они остановятся перед очередным злодеянием? – Белла решительно покачала головой. – Нет, даже не уговаривайте. Моя дочь и так достаточно настрадалась. Я не вынесу, если ее накажут из-за меня. Это же монастырь, а не тюрьма. Возможно, там я обрету наконец мир и покой.

Они оба смотрели на нее в немом изумлении, и Белла опустила глаза, не смея взглянуть им в лицо.

– К черту, мадам! Вы, должно быть, помутились рассудком. Клянусь, что о девочке позаботятся. Я не допущу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

Она сверкнула глазами.

– Кажется, припоминаю: что-то подобное вы уже мне говорили.

Он вздрогнул. Белла не думала, что Лахлан способен терзаться угрызениями совести, но время явно кое-чему его научило. Он так сжал губы, что они побелели. Сжатые кулаки, заходившие желваки на лице – он явно пытался сдержаться, чтобы не нагрубить, не наорать на нее, но взял себя в руки. Неужели головорез выучился галантности? Похоже, он изменился больше, чем она думала поначалу.

Маргарет, которая во время их разговора мерила шагами каморку, вдруг остановилась.

– Кажется, я знаю, что делать.

Белла запретила себе надеяться. В том, что касалось ее положения, она не видела выхода.

– Вместо тебя в монастырь отправлюсь я.

Белла бросила взгляд на кузину.

– Нет! Решительно нет! Я не позволю тебе принести себя в жертву ради меня!

Маргарет улыбнулась.

– Какая же это жертва. Я всегда этого хотела, к тому же в любом случае собиралась принять обет вместе с тобой. И теперь просто займу твое место.

– Навсегда? – спросила Белла. – Ибо пути назад не будет.

Маргарет кивнула.

– Да, это как раз то, чего я всегда хотела.

Белла попыталась унять бешеный стук сердца.

– Мы не можем так рисковать – вдруг нас разоблачат?

– Все получится, – возразила Маргарет. – Мы с тобой приблизительно одного роста и сложения. А если прикрыть лицо, различие будет, надеюсь, не слишком заметно.

Лахлан переводил взгляд с одной женщины на другую, словно видел их впервые. Почему тот факт, что он никогда не замечал выраженного сходства между ними, заставил сжаться сердце Беллы? Если она и раньше не могла сравниться с кузиной – с ее бесплотной, неземной красотой, – то что говорить сейчас?

От Беллы не укрылось, с каким ужасом Лахлан смотрел на нее, увидев впервые после разлуки. И если она гадала, сильно ли подурнела за время заточения, то теперь получила ответ. Ну и пусть, сказала она себе. Она никогда не гордилась красотой, напротив: красота для нее была скорее проклятием, – но грусть в сердце подсказала Белле, что она отнюдь не была лишена тщеславия.

– Нет, вы очень даже похожи. Волосы у графини, правда, чуть светлее, и глаза синие, тогда как у вас зеленые, но вряд ли кому-то об этом известно. А если на вас еще будет вуаль…

Маргарет захлопала в ладоши.

– Вот видите, все может получиться!

Белла сердито взглянула на Лахлана: зачем дает надежду Маргарет? Зачем дает надежду им обеим? Положение и без того тяжелое, а они делают его еще и опасным.

Но… неужели возможно?

– Нам придется немного поменять наши планы, – после некоторого раздумья сказал Лахлан. – Мы устроим несчастный случай на дороге, вместо того чтобы нападать в лоб. Это отвлечет охрану, и в суматохе вы поменяетесь местами. Вам, Маргарет, нужно найти предлог, чтобы не сопровождать кузину, но это можно устроить.

Белла чувствовала, как в ней просыпается надежда. Господи! Неужели у них может получиться? Впрочем, почему бы и нет? В монастыре ее никто не знает. Если они с Маргарет сумеют обмануть солдат коменданта…

Сердце было готово выскочить из груди. Даже если правда, в конце концов, и откроется, ей хватит времени, чтобы забрать дочь и увезти в безопасное место.

Ведь Джоан сейчас так близко…

Не выдавая своего волнения, она хотела было спросить у Маргарет еще раз, но ее опередил Лахлан:

– Вы уверены, что хотите в монастырь?

Девушка мягко улыбнулась, стиснув ладони Беллы в своих руках.

– За всю жизнь не была так ни в чем уверена, как сейчас. Уйти в монастырь – моя мечта, это мое призвание, дорогая кузина, а ты теперь сможешь найти свое.