Коварство и любовь. Перчатка

Миллер (приходя в себя из бесчувственного оцепенения). Присмотри за дочерью, жена! Я побегу к герцогу. Придворный портной – сам Бог подал мне эту мысль – придворный портной учится у меня на флейте. Он поможет мне добраться до герцога. (Хочет идти.)

Президент. До герцога? Ты, видно, забыл, что я – порог, через который надо перескочить или сломать шею! До герцога, безмозглая голова? Попробуй это, когда будешь, заживо погребенный, сидеть в подземелье, в тюрьме, где любовно переглядываются ночь и ад, и куда не проникает ни звук, ни свет. Греми тогда своими цепями и плачь, что дожил до такой беды!

Явление VII

Полицейские. Те же.

Фердинанд (подбегает к Луизе, которая замертво падает к нему на руки). Луиза! Помогите! Спасите! Испуг убил ее!

Миллер хватает свою палку, надевает шляпу и становится в оборонительное положение. Жена кидается на колени перед президентом.

Президент (к полицейским, показывая им ордер). Берите их – именем герцога! Прочь от этой потаскушки, мальчишка! Не беда, что она в обмороке. Когда наденут на нее железный ошейник, ее приведут в чувство уличные мальчишки камнями и грязью.

Жена. Смилуйтесь, ваше превосходительство! Смилуйтесь! сжальтесь!

Миллер (сердито поднимая с полу жену). Умоляй Бога, старая шкура, а не мерзавца! Заодно уж и мне идти в острог.

Президент (кусая губы). Смотри, не ошибись в расчете, каналья! Можешь еще и на виселицу попасть. (Полицейским.) Что вам сказано?

Полицейские теснятся к Луизе.

Фердинанд (подбегая к ней и становясь перед нею, в ожесточении). Кто посмеет? (Выхватывает шпагу вместе с ножнами и защищается эфесом.) Пусть дотронется до нее, кто и жизнь свою продал полиции! (Президенту.) Пощадите себя! не доводите меня до крайности, батюшка!

Президент (с угрозой полицейским). Если вам дорог ваш хлеб, трусы…

Фердинанд. Прочь, дьяволы! говорят вам, прочь! Еще раз: пожалейте себя! не доводите меня до крайности, батюшка!

Президент (в бешенстве полицейским). Так вот ваше усердие, мошенники!

Полицейские хватают Луизу смелее.

Фердинанд. Если уж на то пошло… (Обнажает шпагу и ранит некоторых из полицейских.) Прости мне, небесное правосудие!

Президент (вне себя от гнева). Посмотрим, тронет ли и меня эта шпага! (Сам схватывает Луизу, поднимает ее и передает одному из полицейских.)

Фердинанд (с горьким смехом). Батюшка! батюшка! вы представляете язвительный пасквиль на божество: плохо же знает оно людей, что из отличных палачей делает дурных министров!

Президент (полицейским). Уведите ее!

Фердинанд. Батюшка! она будет стоять у позорного столба, но вместе с майором, сыном президента! Вы все еще настаиваете на этом?

Президент. Тем забавнее будет спектакль. Ведите!

Фердинанд. Батюшка, я брошу свою офицерскую шпагу к ее ногам. Вы все настаиваете?

Президент. Шпага твоя и на тебе привыкла к позору. Ведите! ведите! вы слышали мою волю!

Фердинанд (отталкивает одного из полицейских, одною рукою хватает Луизу, а другою заносит над ней шпагу). Батюшка! я не позволю позорить мою супругу: я скорее заколю ее! Вы все еще настаиваете?

Президент. Что ж? если клинок твой востер…

Фердинанд (выпускает Луизу из рук и поднимает глаза к небу). Ты мне свидетель, всемогущий Боже! я перепробовал все человеческие средства – теперь надо приняться за дьявольские. Ведите ее к позорному столбу! (Кричит на ухо президенту.) А тем временем я расскажу во всей столице историю о том, как попадают в президенты! (Уходит.)

Президент (как громом пораженный). Что такое?.. Фердинанд!.. Оставьте ее! (Бежит вслед за майором.)

Третье действие

Зал у президента.

Явление I

Входят президент и секретарь Вурм.

Президент. Проклятая штука!

Вурм. Я этого опасался, ваше превосходительство. Насилие всегда раздражает мечтателей, но никогда не обращает их.

Президент. Я возлагал все свои надежды на этот арест. Я так рассуждал: если девушку опозорить – он, как офицер, отступится.

Вурм. Прекрасно! Но без позора дело бы и не обошлось.

Президент. А все-таки – как подумаю теперь хладнокровно – мне не следовало поддаваться. Он наверное никогда бы не привел в исполнение своей угрозы.

Вурм. Не думайте этого! Раздраженная страсть готова на всякое безумие. Вы говорите, майор всегда покачивал головою, глядя на ваше управление? Очень верю. Правила, которые он привез сюда из академии, с первого же раза показались мне не совсем ясны. На что могут годиться фантастические мечты о великодушии и личном благородстве при дворе, когда высшая мудрость заключается в том, чтобы было и великим и малым спокойно – на известный лад! Он слишком молод и слишком горяч. Ему не может нравиться медленный, извилистый ход интриги, и затронуть его самолюбие способно только что-нибудь великое или необыкновенное.

Президент (с досадою). Все это очень дельно, да исправит ли это наши дела?