Ковчег для варга (СИ)

— Бешеного яприля, да. Ученики среагировать не успели, а он успел. И ничего не почувствовал — как в старые добрые времена. А, в омут! — Лайл Гроски махнул рукой и заковылял к Аманде, наверное. Утешаться чаем с пирожками.

А меня прямо одолевали паскудные предчувствия, так, что хотелось как следует напиться, устроить розыгрыш вольерным и потом подраться с этими же вольерными. Потому что я знала, о чем они говорили — папочка и Нэйш. О крови варга, которую им запрещено проливать. И при помощи которой можно контролировать любое животное, не входя с ним в контакт. Это вроде как легче — можно сразу много животных под свою волю загнать, да и использовать их по своему усмотрению. Но вот среди варгов эта техника под запретом. Во-первых, слишком уж безжалостным считается быть не «вместе» с животным, а превращать его в безмозглое орудие. А во-вторых, варги-на-крови как на подбор плохо заканчивали. В основном — безумием с натравливанием подвластных им животных на всех подряд.

Жаль, с вольерными подраться не удалось. Удалось на них только наорать за коряво убранные клетки.

Но вот зато ночью меня вдруг со всего маху стукнуло одной удивительной идеей — странно, что раньше не стукнуло, наверное, слишком уж запорошила мозг эта круговерть. Так что я даже не поленилась посередь ночи растолкать женишка — то еще занятие в последние дни. К тому же Десми решил, что я вознамерилась посреди ночи от него домогаться непотребного, так что первое, что я получила — роскошную просьбу:

— Мгм… Кани, давай не будем… пожалуйста!

— Не будем, не будем, — зашипела я ему в ухо и как следует пнула в бок. — Слушай. А если они били не по ученикам?

— Грмг?!

— Эти твари, ну, которые единорогов положили. Я вот думала — они хотели поуменьшить количество варгов в природе. Только зачем им ученики, если есть Нэйш. Может, они как раз и добивались… ну, вот этого? Того, что сейчас есть?

Бывший законник взял верх над усталостью. Десми худо-бедно промигался и спросил сипло:

— Но зачем?!

— Да вот не знаю, — понуро ответила я. — Это все же не может быть твое, ну как там, Дорожное Братство? Они ж обещали нагадить, сам понимаешь. Ну, вот и нагадили.

— Тридцать единорогов в землях Союзного Ирмелея? Это смертный приговор… несколько смертных приговоров, — возразил мне женишок хрипло и мудро. — Твой отец клятвенно меня заверял, что Дорожное Братство на такое не способно.

— Ай, ну мало ли что там папаша говорил.

Десми тихо застонал, но все-таки приподнялся на подушке и начал пояснять:

— Я уже говорил тебе — в сущности, Дорожное Братство опасно именно тем, что они — мелкая шушера. В этом же случае кто-то смог отогнать стадо единорогов… замучить и бросить умирать, замести следы… Мел возвращалась туда потом — и ничего не нашла, значит, среди них тоже были Следопыты… и в любом случае — чего они ждут? Зачем бы им лишать Рихарда Дара — и ничего не предпринимать после?

Все это Десми выдал с вполне осмысленными глазами — а сразу же после того грохнулся на подушку и засопел себе. Ужасно заразительным образом, так что меня как-то тоже неприметно сморило, и я успела подумать только: а вдруг они и ждали, что подтвердится, что у Нэйша нет Дара…

Но мысль показалась какой-то глупой, а дальше мне уже и размышлять не пришлось. В ту же ночь нас всех повязали как миленьких. Причем, эти подлюки нанесли удар в самый коварный час — на рассвете. Когда лично я крепко сплю и совершенно не способна сопротивляться.

Так что я и очухаться не успела, как меня скрутили, приставили к горлу какое-то там лезвие, протащили по коридору и выпихали во двор. Рядом шипел от боли Десми — он пытался героически обороняться, и ему дали по башке.

От замка нас вообще-то оттащили изрядно — мы оказались даже не на заднем дворе, а на лужайке в саду, подальше от вольеров и поближе к закрытой части заповедника. Лужайка была здоровенная — Мел ее использовала для выгула особо ласковых экземпляров, а Нэйш для тренировок. Ну, словом, как раз такое укромненькое, окруженное со всех сторон кустами и деревьями место, которое могло вместить нехилую компанию.

При нас туда как раз доволокли оставшихся учеников с ученицами — тоже раздетых, в том смысле, что ученицы были в ночных сорочках, как я. А Тибарт так вообще демонстрировал голый торс — не знаю, спал он так или специально сорвал рубаху, дабы выглядеть более героическим.

Аманда куталась в цветастый платок и стояла рядом с моим взъерошенным папенькой — эти были не просто в неглиже, но еще и какие-то подозрительно румяные. Думать не хочу, за чем там их застали, в предутренний час. Мел, ясное дело, была одета с ног до головы и с метательными ножами — небось, как раз корм зверушкам задавала, она раньше всех просыпается. Вольерные, егеря и охрана были кто как. Кто в куртке на голое тело, кто вообще связанный наподобие гусенички, а с кем-то и попросту церемониться не стали — принесли, положили под кустом снопиком, непонятно — живой он там или нет.