Ковчег для варга (СИ)

Так-то я в питомнике к разным утрам привыкла. Оно бывает обычно как: «Эгей, у нас тут тысяча дел!» — это после того, как Гриз вернулась-то. Или: «Сладенькая моя, не хочешь ли ты сходить за травами?» — это от Аманды. Ну, или от Гроски чего. Но тут утро начинается с того, что Мел вышибает мою дверь ногой. — Значит так, — говорит мне с порога, — а ну хватит от меня глаза прятать. Полезли на дуб. Ничего себе утрецо, как Кани выражается. Пытаюсь сказать, что у меня же вроде как урок, но Мел только рукой машет:  — Перетерпит твой наставничек. Залезаем потом в ее гнездо на дубе: доски малость отсырели, капли за шиворот падают. Ёжусь. Сидим с Мел свесив ноги с дуба, смотрим на питомник. Там уже вольерные проснулись, перекликаются, лениво так похаживают с тачками возле загонов. Останавливаются друг с другом поболтать — лишь бы не работать. Между вольерными кое-где мелькает фигура Гриз — вжик-вжик. Я вроде как раньше тоже бегала с Гриз и Мел на утренние обходы — старалась ни одного не пропустить. Только мне ж теперь нельзя, а Мел вместо обхода решила чего-то со мной тут сидеть.  — Придурки, да? — говорит, кивая на вольерных. — У среднего игольчатника мозгов больше. Ругнуть вольерных — дело святое, так что это я с удовольствием.  — Люди вообще иногда бывают — хоть ты в вир скинь, — продолжает Мел. — Не знаю, может, мне потому звери нравятся, что они вроде как… цельные. Поранят — так от горя и боли, ну или от тоски. Если любить — так любят, радоваться — радуются. На людей иногда смотришь, думаешь: ну вот чего тебе не хватает, что ты такая мразь? Молчим, смотрим, как к Гриз внизу и вдалеке подходит Рихард. Спрашивает о чем-то — може, меня даже ищет. Мел на ладони подкидывает свой ножичек-атархэ. Выдыхает:  — Иногда когда вспоминаю… думаю — кого жальче? Выворачивало вроде как одинаково. Тут уж у меня прямо челюсть отваливается — потому что Мел никогда ничего такого не говорила. Я вообще не думала, что ей пришлось…  — Чего смотришь? Синеглазка вот лупил в драках по точкам этим уязвимым. Хорошо выбирать, когда у тебя амулетик от магии и ты можешь на расстояние удара подойти. А когда серьезный замес — с контрабандистами или какой еще швалью, а против тебя маги огня, например… Смысл в ногу-то атархэ метать, если это не остановит. В общем, до сих пор не знаю — сколько у меня на счету. На стали атархэ светлым серебром расплываются символы. Слушаю Мел, а сама-то Кани вспоминаю. Я к ней теперь почаще стала заходить, сидеть с ее дочкой. Вчера вот спросила насчёт того, что она делает — устранительство, стало быть.  — Каждый чёртов раз больно, — сказала Кани и растрепала мне волосы. — Только это… так должно быть. Мы вроде как с Десми договорились: перестаю плакать — ухожу на покой. В момент, когда бьешь — отключаешься, конечно, от этого дела. Там есть только необходимость. Ну, а потом… Потом — это как у Мел, которая сидит, вертит ножичек, рассказывает мне теперь о моем наставнике:  — С Синеглазкой мы… в общем, все вроде как в курсе, что не лучшие друзья, — тут уж я не выдерживаю, только что смех кашлем прикрываю. — Ну, у меня и с прежним устранителем не особо складывалось, который в группе до него был. Потом он не пришёл с рейда, и месяца три у нас не было «клыка». Грызи два раза в единение с людоедами влезла. А мне пришлось пару раз… самой. Губы у нее кривятся — будто во рту горькое с кислым. Я губу прокусила, у меня вот солоно.  — Так я к чему. Ты тут по питомнику от меня шарахаешься. Из-за Мориона, небось. Заканчивай с этим делом. У меня тоже бывало всякое… и по ошибке, и… вообще. Ясное дело, чувствуешь себя паршиво. Только это не делает тебя Синеглазкой. Ты тут не чёртов убийца, ясно тебе? Мел рубит и рубит короткие фразы, а я смотрю себе вниз. Гриз что-то доказывает Нэйшу. Мимо тащится вольерный Крэй с тачкой навоза и лопатой…  — И это, насчет твоего “по-прежнему”. Тоже заканчивай. Всё и так по-прежнему. Потому что ты вместе с нами и среди нас. И потому что… какого чёрта. Ты мне друг не потому, что ты варг или там… Не из-за того, что ты в питомнике делаешь. А потому что это ты. Понятно тебе? Она славная — Мел, это уж я давно знаю. С детства вроде как — когда я до одури хотела быть не только как Гриз, но и как она. Как Гриз у меня уже точно не получится, но вот как Мел — еще может выйти. Только вот я знаю, что она мне скажет сейчас. И что я отвечу. И… лучше б этого не было, в общем. Лучше б ничего этого вообще не было.  — Наплевать мне на это всё, в общем, — говорит Мел, будто с размаху последний кусок отрывает. — Ты мне любая нужна. Внутри как-то странно — одновременно тепло и холодно. Греет — то, что сказала она. Леденит то, что я отвечу.  — Спасибо, — отвечаю я хрипло. — Только, понимаешь, Мел, дело не в этом. Поднимаюсь, ставлю ногу на нижний сук.  — Просто я себе такой сама не нужна. Не переношу я себя такую-то. Вот в чём дело. Выдыхаю, соскальзываю вниз поскорее — чтобы лица её не видеть. Кидаюсь бегом, во всю прыть — так, что не догнать даже словам. Особенно словам. Само-то собой, они всё равно будут со мной носиться. Упрямые, самые лучшие, да. Только кем буду я — если отплачу им за всё вот так? Если вдруг не смогу сладить с тварью, которая внутри поселилась, если разрушу всё… Внутри всё кипит, словно чёрная не-я ожила — сейчас наружу вырвется… Спасибо еще — бывают на свете крепкие стены.