Ковчег Пяти

Огда поборол оцепенение и кивнул. Лучники зарядили залп по червю, но стрелы застряли в толстой шкуре, не нанеся значимых повреждений. Олгой, теперь больше походивший на длинного дикобраза, не сбавил ход и мог достичь ворот за непозволительно короткий промежуток времени. Впереди чудовища авангардом неслись дэвы, защищая голову Олгоя от града стрел. На место павших тут же вставали новые и продолжали ход. Еще немного и червь пробьет ворота за один удар. Тогда всему конец.

– Какая слаженность движений, – прошептал седой солдат.

– Если они подойдут, мне придется спускаться, старик, – сказал Койор, сжимая в руках свой верный двуручный ятаган.

Огда промолчал пару секунд, понимая, сколько смысла вложил в свою, казалось бы, небрежно брошенную фразу, солдат.

– Спустишься, подняться обратно не сможешь.

– Да, – твердо ответил сирх. – Но либо так, либо через несколько минут крепость падет.

Старик снова промолчал, обдумывая тяжелое решение, затем коротко кивнул.

– Один ты не пройдешь. Отбери с собой десятерых лучших рубак, бери только тех, кто бывал в бою, соплежуев не трогай. Жди моей команды у секретной бойницы, – тихо произнес алебардист.

Койор коснулся кулаком груди и спрыгнул вниз к пехотному составу. Лучники продолжали поливать дэвов огнем, но уже с гораздо меньшим эффектом. Огда бросил взгляд на северные ворота крепости. Количество дэвов там сильно сократилось и исчислялось несколькими десятками. Основная масса, как он и предсказывал, стягивалась к восточным воротам, служа живым щитом для огромного червя.

– Ждано, сколько у нас стрел?

– Осталось около пяти сотен, командир. Остальные отсырели за зиму, – отозвался молодой сотник.

– Требушет? – спросил командир, зная ответ.

– Мы… мы его так и не починили после той вечеринки. Никто ведь не предполагал. Святой Имраил, никто даже не мог представить, что нас ждет битва, – сокрушенно выдавил сотник, – да еще и с этими страшными тварями.

Огда поджал губы. За годы мира и бездействия, их запасы амуниции и общая боевая подготовка пришли в абсолютную негодность.

– Принимай командование, сотник, – сказал Огда, – перестрой лучников на северную стену, пусть расчистят проход для гонцов. Они обязаны проехать, чего бы этого ни стоило, ты понял? Возглавь кавалерию и создай им эту возможность. Дангана вас прикроет. После постарайся увести дэвов от города, они не должны найти гражданских под землей.

– Я? Командование? – с волнением спросил сотник.

– Да, парень, ты. Несмотря ни на что, я уверен, что справиться с этим сможешь только ты.

Ждано неуверенно улыбнулся и благодарно посмотрел на Огду.

– А Вы, командир?

– Койор займется этим переростком. Если он не справится, я постараюсь выиграть вам время.

Огда сжал свою трехметровую алебарду и ловко закинул ее себе на плечо. Низенький старик с огромной пикой выглядел комично, но сотник знал, сколько могучей силы скрыто в старом теле и какие страшные вещи он мог вытворять своим оружием. Ждано выпрямился и стукнул себя кулаком по сердцу.

– Было честью служить под Вашим началом, командир.

– Погоди хоронить меня, может шайтан справится, – рассмеялся Огда. – Выполняй приказ.

– Прекратить огонь! – Рявкнул Ждано. – Тринадцатый батальон, перейти на северную стену, шестой, на задние позиции. Пехотный состав, седлать всех свободных коней, снять блок с северного входа. Пошли-пошли-пошли!

Огда с легкой улыбкой послушал, как юный сотник раздает команды, затем подобрал свой рогатый шлем с пола и водрузил его себе голову. Старик с неудовольствием отметил, что шлем стал как будто больше и тяжелее и все же, он по нему скучал. Холодный металл прижимал к земле, отрезвлял и вселял уверенность. Дождь забарабанил по забралу, и командир крепости почувствовал давно забытое ощущение эйфории перед боем. За последние двадцать лет безмятежного поглощения рисовой водки и жирного мяса, Огда уже смирился с тем, что встретит смерть в каком-нибудь злачном кабаке, с остановленным сердцем и торчащей куриной костью изо рта. Бесславней конца не придумать. Теперь же, какая-то его часть искренне радовалась, что он погибнет в славном бою, который будет воспеваться в песнях еще долгие годы, если мир выстоит против этой ужасной напасти.