Ковчег Пяти

Антар очнулся под открытым небом. Охотник лежал на повозке, дно которой было заботливо устлано толстым ковром. Первое, что он ощутил, было согревающее тепло, словно его укутали в невидимое шерстяное покрывало. Охотник рассеянным взором проводил одинокое облако, лениво проплывавшее в чистом синем небе. Солнце лениво расстилало свои слабенькие лучи по земле, но без особого эффекта. Ранняя весна по-прежнему была безжалостно холодна. Затем он перевел взгляд на источник разливающегося по телу тепла и увидел Тошу. Шаман склонилась над ним. Вид у девушки был не из лучших. Именно так выглядит человек если его силком протащить через двадцать километров веток и кустарников, верхом на гигантском баране. Ее угольно-черные волосы сильно растрепались и слиплись, но на уставшем лице читалась ярко выраженная сосредоточенность. Девушка сложила домиком ладони и прижала их к бедрам охотника. Ее пальцы светились красным светом. Аккуратные брови шамана сдвинулись от усилия на переносице, образовав тонкую ложбинку, в которой скапливался пот. Чем глубже становилась ложбинка, тем легче становилось охотнику. Антар чувствовал, как уходит накопленная за сутки усталость, восстанавливаются разорванные сухожилия и рассасываются синяки. Тоша скрипнула зубами и с ее пальцев посыпалась новая порция красных искр, которые потекли к свежему порезу на боку Антара. Падение с альдебарана не прошло бесследно для юного охотника. Порез начал медленно затягиваться, но тут Тоша бессильно опустила руки и уткнулась лбом охотнику в колено.

– Устала? – спросил охотник.

Тоша резко отдернулась от Антара и вперилась в охотника своими яркими фиалковыми глазами.

– И как давно ты в сознании?

– Минуты три.

– И ты просто молча смотрел на меня, как маньяк? Честное слово, Антар, иногда ты меня пугаешь.

– Извини, я задумался, – смутился Антар.

Шаман почесала пальчиком свой точеный подбородок, чувствуя, что почему-то начинает краснеть. Она не привыкла кого-то благодарить, но сейчас ее переполняли чувства, которые она обязательно считала нужным выразить. Тоша кивнула и тепло улыбнулась охотнику. Впервые за свою жизнь, она смотрела на кого-то так, взглядом, преисполненным благодарности, на грани восхищения.

– Спасибо, что спас мне жизнь, Антар. И всем, кто сейчас с нами, – искренне сказала она, – я этого не забуду.

Антар ответил слабой улыбкой и оттопырил большой палец на руке.

– Я старалась поддерживать тебя в тонусе. Но в какой-то момент, начала бояться, что ты уже не очнешься, – сбивчиво начала Тоша, чувствуя, как горят ее щеки. – Извини, я, наверное, не очень сильна в лечебных заклинаниях.

– Да, поток целительной магии у тебя слабый, – без задней мысли произнес охотник, – Мышечная ткань может срастись неправильно и останется шрам. Давай лучше бинтовую заплатку наложим.

Шаман резко изменилась в лице, поджала губы и сощурила глаза.

– Я к тому, что лучше отдохни, – быстро добавил Антар, чувствуя, как опасно нагреваются руки шамана. – Спасибо, что заботилась обо мне.

– Пожалуй, ты прав, – злобно прошипела Тоша, вытаскивая сложенный вчетверо кусок бинта из кармана.

Шаман с размаху влепила заплаткой по ране охотника, заставив его легонько взвыть от боли.

– Мы ведь не хотим, чтобы у нашего Антара был некрасивый шрам на боку, – весело подмигнула она ему.

Девушка как следует растерла пропитанную спиртом и бальзамом припарку. Затем собрала растрепанные волосы в пучок и демонстративно отсела от него.

Антар с облегчением почувствовал, как отступает боль и появляется легкое покалывание. Припарка начала действовать. Сознание приходило в норму, и он осторожно приподнялся, чтобы осмотреться. Свежий ветер ласково взъерошил ему волосы. Ожидаемого запаха гари и зловония, которые всегда витают на поле боя, он не ощутил. Антар только сейчас заметил, что окружающий пейзаж совсем не похож на травянистую степь, на которой он отключился. Его повозка возглавляла длинный караван из людей, тележек и лошадей, груженных мешками, провизией и всевозможной утварью. Антар насчитал не меньше четырех тысяч человек. Караван был построен неровной вереницей, которую замыкал небольшой отряд из оставшихся в живых защитников крепости. Было заметно, что в путь люди собирались в спешке, забирая с собой все, что попадалось им под руку. В итоге полуодетые, растрепанные жители речной заставы, тащили на себе, как жизненно важную еду, так и ненужные вещи, вроде полутораметрового папье-маше в форме беркута. Караван стоял на стоянке. У идущих был совершенно потерянный вид, однако на удивление никто не шумел и не задавал вопросов. Молчали даже дети. Люди собрались у быстро собранных костров небольшими кучками и грелись у пламени. Редкие тихие разговоры в основном сводились к просьбе передать пуховой плед или кусок вяленого мяса. Шок, сумятица и нежелание признавать происходящее реальным были почти осязаемы в воздухе. Никто из них, казалось, до сих пор не верил, что они оказались выгнаны из дома при таких страшных обстоятельствах.

– Тактичность не твой конек, охотник, – мягко подметил кто-то позади Антара.