Ковчег (СИ)

— Я не глупый ребенок, — холодно сказал мне Нор. — Зато ты — безответственный тип, который думает только о себе. Ты пошел наверх с Йозефом, даже не задумавшись о грозящей опасности. Конечно, ты же главный специалист по обезвреживанию ловушек, без тебя просто не могли справиться, не так ли? Техников круче среди рейдеров не существует. При том, что ты сейчас единственный эмпат, на которого можно рассчитывать в рейдах, а тот же Якоб, насколько я знаю, разбирает и собирает излучатель с закрытыми глазами. Ты остался жив только по стечению обстоятельств — поскольку оказался нужен Адмиралу. Если бы тебя убили, весь твой обожаемый Даунтаун оказался бы в критическом положении.

— Не убили же, — попытался возразить я, но тут гнев Нора, наконец, прорвался.

— Замолчи! Ты, самовлюбленный кретин! Почему ты все норовишь взять на себя? Иногда мне кажется, что у тебя в голове ветошь, а не мозги! Какое право ты имел так рисковать? Ни с кем не посоветовавшись, поперся наверх один с Реттисси! Чем ты думал вообще? И о чем?

Выслушивать нотации было странно и неприятно. Тем более в глубине души я понимал: Нор в чем-то прав. Так что я тоже разозлился и тоже заорал:

— О тебе я думал, между прочим! И о детях, которым не хватает еды! О рейдерах, у которых подъем по шахте сброса отнимает все силы! Ты видел эту шахту? Ты по основной тогда еле-еле наверх влез, а эта сложнее в три раза! А на что похожа свернувшаяся после гравитационного удара клетчатка, ты видел? Когда все труды насмарку, и от добычи осталась от силы половина? Да, я рисковал, но я рискую в каждом рейде. В каждом рейде меня могут убить точно так же. Предлагаешь мне сидеть в каюте и трястись за свою жизнь?

Голова заболела резко, толчком — так, что в глазах потемнело. И сразу расхотелось орать и выяснять отношения. Я повернулся, шагнул к койке, сел, а затем лег и закрыл глаза. Нор молчал, я слышал только его дыхание — наверное, набирался сил для следующей порции обвинений в мой адрес. Но я перестал чувствовать его эмоции, все забивал шум крови в ушах и болезненные спазмы в висках и над глазами.

— Помолчи, сделай милость, — через силу негромко сказал я. — У меня нет желания с тобой ругаться и объяснять, что я не мог не пойти наверх, раз появился шанс обезвредить лазеры. Я понимаю, что ты очень испугался. Я понимаю, что ты чувствовал, когда узнал, что я пропал. А потом сюда еще привалила эта толпа сводить с тобой счеты. Я все понимаю, Нор, но очень тебя прошу — помолчи сейчас.

По пластику пола прошелестели шаги, а затем мне на лоб легла прохладная рука, и я прижал ее своими пальцами. Почти сразу стало легче, боль начала отступать.

— У тебя сильно подскакивает давление, — тихо сказал Нор. — Тебе Блич говорил об этом?

— Говорил, — ответил я. — Побочный эффект эмпатии. Грендель тоже этим мучается, и Хильда. А наверху мне еще какой-то наркотик вкололи. Я после него вообще трупом валялся.

— Церебрин, сыворотка правды, — Нор наклонился, и я почувствовал, как он касается моего лба сухими губами. — Жуткая штука, мы изучали действие и симптомы передозировки. Сначала эйфория, потом общая слабость. В тяжелых случаях — паралич и безумие. Сейчас я тебе попить принесу, лежи пока.

Зажурчала вода в ванной, потом под затылок протиснулась рука, Нор приподнял мою голову и поднес к губам стакан. Пить не хотелось, но я послушно сделал несколько глотков. А еще через минуту Нор вытянулся рядом со мной и обхватил поперек груди, положив голову на плечо.

— Мне жить не хотелось, Вен. Ты не представляешь, как это больно, просто не представляешь.

— Представляю, — я тоже обнял его и слегка прижал к себе. — Представляю, маленький. Там, наверху, я был уверен, что меня убьют. И ужасно хотел вернуться. Больше всего на свете хотел вернуться к тебе. Ты ведь самое лучшее, что со мной случилось за всю мою жизнь.

Какое-то время мы лежали рядом, обнимаясь и греясь теплом друг друга, а потом я услышал ровное тихое дыхание Нора. Стресс, алкоголь — удивительно, как он не отключился раньше. А я лежал, чувствовал, как под моей ладонью стучит его сердце, и думал, что это и есть счастье. Самое настоящее.

Как я и предполагал, Совету не понадобилось двух суток для принятия решения. Выбора у нас не было, все, что могли главы кланов — обсудить условия сотрудничества с верхними. Хотя, если вдуматься, условия ставили нам.

В общем, не пробило и третьих вечерних склянок, когда коммуникатор над моей головой запищал, вырывая из дремоты. Я по привычке вскинулся, и Нор тоже резко сел на постели, спросонок взъерошенный и перепуганный.

— Это что?

— Общий сбор клана, малыш. Беги умываться и одеваться. Грендель собирает всех. Наверное, Совет принял решение.

— А мне тоже надо? — Нор недоверчиво посмотрел на меня. — Я же…

— Ты тоже член нашего клана, — я притянул его к себе и поцеловал в теплые губы. — Даже не сомневайся.