Ковчег царя Айя. Роман-хроника

В ответ капитан галантно поклонился и, улыбнувшись в усы, поставил на стол, стоящий у окна, бутылку какого-то вина.

Луиза поморщилась, а офицер, стирая неловкость, добавил:

– За встречу.

В этот момент Лу подумала о Шарле, который так далеко от нее. О неизвестной Астрахани, до которой еще ехать и ехать и… внутренне согласилась с навязчивым и недвусмысленным предложением этого русского. Ведь, судя по всему, любовью с Шарлем ей теперь придется заниматься очень даже не скоро. А выдернутая обстоятельствами из привычной жизни в борделе, Луиза без мужчин чувствовала себя явно не в своей тарелке.

– Сегодня был хороший и удивительно теплый день, – сказала она, – не правда ли, месье капитан?

– О! – возликовал Савелий, – вы сумели запомнить мое звание?

– Да, – спокойно ответила Лу, – у меня во Франции был один знакомый капитан.

– Вы его любили? – напрямик огорошил гусар.

– Ну уж нет. Его я не любила.

Луиза подумала о том, что если бы она сейчас принялась перечислять имена всех ее капитанов…, то Савелий ушел бы сейчас домой, оставив женщину наедине с еще не откупоренной бутылкой вина. А, впрочем, может быть, и не ушел.

– Вы предпочитаете потушить свечу? – осведомилась она.

– Да мне, признаюсь, все равно, – Савелий подправил усы.

– А как же вы без света собираетесь разливать вино?

– Ах, вы о вине?

Луиза расхохоталась.

– А вы о чем подумали? Мы ведь собирались выпить за встречу. За встречу в пути.

– Да? – удивился капитан.

Луиза снова рассмеялась.

– Какой вы, право…

Ей все больше нравился этот красавец-гусар. Нравилась его прямолинейность и обходительность, напор и застенчивость, явное проявление желания и какая-то внутренняя деликатность. С такими мужчинами приятно было иметь дело. С ними интересно было играть. А Луиза умела играть хорошо, очень хорошо. Она знала все те струны, которые в нужный момент надо было аккуратно тронуть. Знала, какую музыку можно извлечь из них. И эта музыка ей нравилась. Всегда.

6

Когда потушили свечу, бутылка вина была уже выпита до дна. Разгоряченный капитан буквально навалился на Лу, но предупредительная француженка остановила его порыв.

– Тише, тише, месье. Не торопитесь. Я ведь не убегу через окно.

Ну, а дальше…

Любовники угомонились только к утру, когда на улице уже стало совсем светло. И Луиза, в общем-то не ожидавшая от данной встречи ничего особенного, вдруг отметила, что получила то редкое по силе удовольствие, которое в ее жизни встречалось всего несколько раз.

– Спасибо вам, капитан, – сказала она Савелию, когда тот шарил в полутемной комнате руками, пытаясь отыскать разбросанные в беспорядке вещи.

Гусар в ответ промычал какие-то слова, смысл которых угадывался весьма туманно. Но Луиза, конечно же, поняла, что именно хотел сказать ей этот случайный человек. Еще бы! Ведь только что она сообщила капитану, что в положении, ждет ребенка. Хотя и не замужем. Парфенов, до того такой раскрепощенный и довольный собой, весь сразу сжался и вмиг растерял все свое красноречие. О капитан! Оказывается, вы не ожидали такого поворота дела! И думаете, что дама теперь может вас преследовать, заставляя жениться на себе. А вы, небось, и так уже женаты.

– Спасибо вам, месье, я в полном восторге от вас, – еще раз сказала Луиза, – вы подарили мне настоящую ночь наслаждений.

– Да, конечно… – коротко кивнул Савелий.

– Надеюсь, вы придете вечером снова?

– Конечно.

Но в его голосе не чувствовалось уверенности. И Луиза сразу поняла: «Не придет. Испугался».

– Так я буду ждать.

Она протянула руку, и Парфенов ее поцеловал. На прощание.

– Так я буду ждать…

Когда за гусаром захлопнулась дверь, Луиза повернулась набок и крепко уснула. А когда проснулась, почувствовала во всем теле легкость и силу. Тут же села к столу и написала Шарлю то самое уверенное письмо, прочтя которое, граф воскликнул: «Умница!».

Разве он мог подумать, что за холодной и так необходимой сейчас рассудительностью любимой женщины скрывается нечто большее, чем простое желание благоприятного исхода путешествия на Кавказ. Разве он мог учуять чужого мужчину в перемене настроения Лу, так явственно проявившегося между двумя последними письмами.

Но следует ли корить Луизу в измене Шарлю? Может быть, он сам виноват, что отправил красавицу, причем не жену, в Россию, где нет хороших дорог, но есть настоящие гусарские офицеры. На что он надеялся?

Как бы там ни было, Луиза в одиночестве скоротала последние дни на постоялом дворе, предписанные ей бабкой-знахаркой. Конечно, капитан к ней больше не пришел, удовлетворившись одной-единственной встречей. Да и француженка его больше не ждала.

Сила колдовства

7

В назначенный Ефросиньей Лукиной день Луиза покинула постоялый двор и в дорожной карете отправилась дальше, оставив лишь в памяти этот крошечный русский городок, так неожиданно появившийся в ее биографии.