Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры

В последние 20 лет он писал для некоторых самых уважаемых источников комедии как в печати, так и на телевидении, включая: The Onion, «Отчет Кольбера», «Сообщество» и «Рика и Морти». Также Гутерман писал для Нью-Йоркера и стал соавтором двух бестселлеров: «Наш тупой мир: атлас планеты Земля по версии The Onion, 73-е издание» (Our Dumb World: The Onion’s Atlas of the Planet Earth, 73rd Edition) и «Америка снова: возврат к величию, которое мы никогда не теряли» (America Again: Re-Becoming the Greatness We Never Weren’t).

Совершенно очевидно, что Гутерман очень трепетно относится к своему делу: «Дэн – один из самых серьезных смешных людей, которых я знаю, – говорит Питер Гвинн, сценарист на “Отчете Кольбера”. – Я раньше смеялся над сценой в пилоте “Студии 60 на Сансет Стрип”, когда кто-то протягивает Мэтью Перри сценарий. Он читает его и затем с мертвыми глазами и без тени улыбки говорит: “Это смешно”. Потому что никто так себя не ведет, неважно, каким искушенным комиком ты бы ни был, когда ты читаешь что-то смешное, ты хотя бы улыбаешься. Но Дэн практически именно так себя и ведет. Он постоянно размышляет над тем, смешно что-то или нет, и для него это слишком важное дело, чтобы расходовать энергию на смех».

Кэрол Колб, бывший главный редактор The Onion и человек, взявший Гутермана на работу в издание, говорит: «Когда Дэн начинал работать на The Onion, ему было 17 лет – совсем малыш! Он был просто странноватым пареньком из Канады, который вроде как особенно не выходил из дома, но его идеи были просто отличными и очень смешными. Его совсем не надо было учить, он стал одним из наших лучших писателей с самого начала».

Со временем Гутерман стал ведущим писателем сатирического издания, он ответственен за некоторые из самых запоминающихся заголовков и статей The Onion, среди которых: «Черный мужчина получает худшую работу в стране», опубликованная после победы Барака Обамы на выборах в 2008 году. С 2004-го по 2009-й Гутерман также вел еженедельную колонку гороскопов The Onion. По его словам, «они были идеальным проводником для короткой формы черного юмора». Один день в неделю Гутерман посвящал созданию этих идеально ограненных бриллиантов, вершины уточненной комедийной мысли, сконцентрированной в минимальном количестве слов. Вот некоторые из божественных прорицаний Гутермана:

Овны, вы проведете остаток своих дней, прикованные к аппарату, это грустно, но речь о том аппарате, который проверяет почту и отправляет эсэмэски.

Раки, все пойдет по плану, не считая раненых заложников, небольшой перестрелки с полицией и того факта, что вы просто пытались приготовить тост.

Близнецы, вашим приватным встречам с замужней женщиной будет положен конец на этой неделе, когда она наконец попросит у вас развод.

Козероги, звезды наконец сдаются, на хер это дерьмо: если хотите еще кусок пирога, просто идите и съешьте кусок пирога.

За пять лет работы над гороскопами в The Onion Гутерман написал более 3000 предсказаний.

Когда вы впервые заинтересовались комедией?

В детстве мне нравилось смешить людей, но то, что комедия – это род деятельности, я узнал, когда стал гораздо старше. Мне никогда не приходило в голову, что это может стать моей профессией.

Я родился в Бразилии, и мой папа перевез семью в Монреаль, когда мне было семь. В Бразилии я видел только физическую комедию: огромные мужики в памперсах гремят кастрюлями, а вокруг в полном исступлении носятся мартышки в костюмах. Это все, что я тогда знал.

Бразильская комедия шутлива и беззаботна, в ней нет сарказма и бунта. Поэтому, когда я впервые увидел SNL и «Таблетку радости», они меня напугали. Они были такими громкими и агрессивными. И исполнение было таким серьезным, драматическим. Мне на самом деле становилось страшно.

Можете привести конкретный пример?

Помню, меня выбивала из равновесия работа Джека Хэнди. Помню, было одно «неясное воспоминание»[97] о группе подростков, которые притворялись, что «играют в пиратов», и это значило, что они грабят невинных прохожих, угрожая им огромными мачете[98]. И это охренеть как меня напугало. Я не интерпретировал это как шутку. Мне было 10, и я был в полном ужасе.

Скетчи про девушку-курицу (в исполнении Марка Маккини) в «Таблетке радости» тоже были пугающими. МакКини играл наполовину-женщину, наполовину-курицу. Это был странный образ, вызывающий чувство тревоги, и он оставил глубокий отпечаток у меня в душе. Понятно, почему в итоге я стал писать комедию, которая избегает мрачных тем. Это сильно на меня повлияло в детстве.