Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры

Ну… (Долгая пауза.) Мой брат Ленни был стрелком на бомбардировщике Б-17 «Летающая крепость» во Вторую мировую. Он рассказывал мне, что если ты не стрелял из своего пулемета 50-го калибра короткими очередями, пули шли криво. Если ты стрелял длинными очередями, части пулемета сгорали и ты не мог правильно прицелиться по вражескому истребителю. Поэтому – короткие очереди, всегда короткие. А слишком много чего-то хорошего не срабатывало. Ты никогда не смог бы сделать так, чтобы зрители приняли Сида в роли продавца в продуктовом, или владельца кондитерской, или водителя такси. Он был слишком гениален для этого. Он просто был слишком большим гением.

В 1952-м я уехал в Лос-Анджелес писать сценарии за 1000 долларов в месяц. Невероятно. Невероятное количество денег по тем временам. Красивые офисы. Секретари. Пальмы. Настоящие пальмы, не искусственные, не посаженные в горшки. Они росли из земли! Так красиво. Я проработал там два года и затем вернулся к Сиду. Я сказал: «Сид, послушай. Ты знаешь, жизнь – это временное явление, но некоторые аспекты шоу-бизнеса не обязательно должны быть такими временными, как сейчас. Это как с лампочками: их создают не для того, чтобы они служили вечно, а только на время. Так и с тобой: ты в итоге перегоришь. Дэнни Кей – большая звезда, но ты лучше! Боб Хоуп – самый смешной парень в мире, но ты лучше. Самый небольшой фильм проживет на 25–35 лет дольше, чем самое лучше телешоу. Ты снимаешь фильм, они кладут его в сейф, у них есть Техниколор. Он будет жить вечно! Это невероятный способ сохранить выступление».

Он сказал: «Ты прав. Ты совершенно прав. Я делаю это не только ради денег. Я делаю это, потому что я это умею, и знаю, и люблю, и я хочу, чтобы мое искусство продолжало жить». Я сказал ему: «Почему бы нам не поехать в Лос-Анджелес в конце сезона? Предупредить их заранее. Я буду режиссером фильмов. Я буду их писать. Мы снимем отличные незабываемые фильмы». Сид предупредил продюсеров, что уезжает, и они были недовольны. Потом были долгие выходные, когда я не мог с ним связаться. Он изолировался на Лонг-Айленде в чьем-то особняке. Когда это закончилось, в понедельник, он позвонил и сказал мне: «Знаешь, нам придется сделать это когда-нибудь еще. Нам придется подождать три года». Затем он сказал: «Это недолго. Мы подождем еще три года и затем поедем».

Я, конечно же, был невероятно расстроен, но они увеличили его зарплату с 5 000 долларов за эпизод до 25 000 долларов. Огромнейшие деньги в 1952-м. На мой взгляд, фильмы жили дольше. На телевидение все происходит слишком быстро, и его почти всегда забывают. Мне кажется, мы могли бы сделать отличные фильмы.

Большая часть ваших материалов кажется такой импровизированной, но я могу предположить, что на написание ваших сценариев невероятное количество работы идет. Насколько важно для вас переписывать материал?

Переписывание – это и есть написание. Первый черновик обычно полон… Ну, знаете, в нем семена не прорастишь. Там полно камней, и гальки, и песка. Когда ты переписываешь материал, ты понимаешь, что у персонажей появляется возможность стать более зрелыми, они процветают и становятся запоминающимися. Переписывание – это и есть написание. Это: я правда хочу остановиться на этой идее? Это жизненно важно.

Можете привести конкретный пример? Сколько времени ушло на то, чтобы переписать один из ваших сценариев? Например, «Молодой Франкенштейн», сценарий, который вы создали в соавторстве с Джином Уайлдером?

Мы с Джином никогда не прекращали писать «Молодого Франкенштейна». Я не знаю. Мы писали, переписывали, переписывали, переписывали, переписывали, переписывали. Мы всегда возвращались к сцене, пока не были более-менее удовлетворены. Кто-то однажды сказал, что ты никогда ничего не заканчиваешь, а просто бросаешь это. Мы бросили «Молодого Франкенштейна».

Были ли какие-то конкретные сцены, насчет которых вы и Джин не сходились во мнениях?