Ковыряясь в мертвой лягушке. Мастер-классы от королей комедийной поп-культуры

Были и другие интервью. Вы слышали про Кэнута Рокни (тренера команды Нотр-Дама, штат Индиана, по американскому футболу в 1918–1930 гг. – Прим. пер.)? Мое первое интервью было с ним. Он приехал в клинику и остановился в местном отеле. Я помню, как звонила в его дверной звонок. Его номер был на 7-м этаже. Он подошел открыть, и я была ужасно испугана. Он посмотрел на меня сверху вниз и сказал: «Только посмотрите, что тут у нас! Заходи скорее, милая». И все, что я помню, – это не само интервью, а то, как мы поднялись к нему на лифте, и он спросил: «Что бы ты хотела на завтрак, Маргарет?» И я сказала: «Спасибо, сэр, я уже позавтракала». А он ответил: «Может, вафлю? Может, хочешь съесть вафлю?» И я ответила: «Ну да, можно». Я провела там все утро. Я была в оцепенении от страха и все же в восторге от того, что он взял телефон и заказал завтрак. Я никогда не слышала о том, что можно заказывать завтрак прямо в номер. И потом привезли столик с едой! Я была под большим впечатлением от всего этого, чем от Кэнута и футбола!

Эрнест Хемингуэй тоже приезжал в клинику, но я не брала у него интервью. Он там был с эректильной дисфункцией. Нет, я шучу.

Но еще это был очень, очень тяжелый период, потому что я работала в больнице, чтобы подзаработать. И я была вся в слезах каждый вечер, который проводила в клинике. Писатель не может быть среди больных людей. Ты болеешь всеми их болезнями вместе с ними, как вы и сами хорошо знаете. И я сказала матери: «Я просто не могу здесь оставаться, мама. Мне нужно выбираться». Я все время плакала. Было так ужасно слушать, как пациенты говорят: «Я собираюсь навестить дочку в Нью-Мексико» или «Я собираюсь навестить сына». А ты отлично знаешь, что они умрут раньше, потому что ты видела результаты их тестов, в которых было написано «неоперабельный рак желудка» или что-то такое. Я просто не могла это больше выносить.

Где вы работали после радиостанции KROC?

Я заполучила работу на KATE в городе Альберт-Ли, штат Миннесота, около 40 миль юго-западнее от Рочестера. Это было в 1937-м, сразу после того как я окончила Миннесотский университет по специальности английский язык и актерское мастерство. Я делала там все подряд. Писала рекламу. Работала над ежедневным трехминутным женским шоу и над получасовым шоу о театре, которое выходило раз в неделю. Еще я писала пьесы и скетчи и читала новости, в основном о сельском хозяйстве. Я работала там несколько лет за 65 долларов в месяц.

Вам пригодилось университетское образование?

Я не научилась буквально ничему в университете. Ничему. Я всему всегда учила себя сама. В юности я много читала. Я прочла «Войну и мир» в возрасте 10 лет. Помню, как сосед меня спросил: «Маргарет, почему ты вечно лежишь в гамаке? Что ты там делаешь?» Чтение было моим любимым занятием. Всегда, когда мне только удавалось, я лежала в гамаке с моей собакой, ела зеленые яблоки и читала. И я до сих пор читаю. Мне бы очень не хотелось умереть по многим причинам. Но больше всего – из-за всех книг, которые я еще не прочла.

Когда вы создали «Этель и Альберта»?

Я начала работу над «Этель и Альбертом» в конце 1930-х. Сначала они служили трех-четырехминутными филлерами, заполняющими время между регулярными программами. На самом деле изначально шоу называлось «Он и она». Я думала, это моя работа на неделю. А в итоге шоу стало идти каждый день по 15 минут. Потом радиостанция запросила второй эпизод в день, который будет отличаться от первого. Два новых эпизода в день. Но мне очень нравилось. Мне было скучно писать одни тексты для рекламных роликов для станции. Сериал про жену и мужа в домашней обстановке – это отличный способ продавать товары. Знаете, с парами каждый день происходит что-то, что сначала может казаться не смешным, но позднее, за ужином, может превратиться в уморительную историю.

Шоу отлично моделировало настоящие отношения как благодаря сюжету, так и благодаря диалогам. Оно до сих пор звучит современно.

Меня всегда интересовали мелкие детали. Как люди в отношениях разговаривают друг с другом. Что они говорят, когда на самом деле имеют в виду что-то другое.