Коза дракону не подруга

Это также значило, что я потратила кучу времени на погоню не за тем человеком. Еще и ребят с толку сбила. Боже мой, я худшая сыщица во всем Эшентауне! Я просто никто!

Королева продолжала сверлить меня испытующим взглядом. Глаза ее превратились в холодные камешки – совсем как у мадам Теллер, подумалось мне внезапно.

– Твое сожаление мне непонятно, – произнесла она задумчиво. – Что значат несколько жалких потерянных дней? Но если ты так ценишь время, тогда у меня есть для тебя подарок.

Она протянула мне камень – небольшой, величиной с куриное яйцо, красный, чешуйчатый. Очень знакомый. Я вся похолодела, не решаясь его коснуться.

– Если когда-нибудь будешь очень спешить, брось его перед собой, и ты успеешь вовремя. Но помни, что за каждое чародейство приходится платить!

Поблагодарив и неловко поклонившись, я уселась обратно на каменное сиденье. Перо сразу отдала Амброзиусу, а чешуйчатое «яйцо» положила в кошелек, где оно холодило мне бок. На ощупь камень был как кусок льда. Я не знала, решусь ли когда-нибудь воспользоваться им. Я вообще ничего не понимала. Тем временем волшебник и Мейвел продолжали неспешную беседу, а Элейн помалкивала, сочувственно сжимая мне руку под плащом.

Когда солнце поднялось выше, укоротив синие тени, мы поняли, что пора возвращаться. Гонимый солнцем, туман отступал с вершины. Волшебные спутники королевы, так и не решившись показаться открыто, спрятались вместе с ним. Серая тропа под нашими ногами сбегала вниз по склону, похожая на змею.

– Надеюсь, мы не прощаемся, – напоследок улыбнулась королева. Солнце высушило бриллианты на ее накидке, заодно выявив на лице следы усталости и печали. Теперь она казалась не такой величавой и более близкой, понятной, почти домашней.

Мне не хотелось ее покидать. Как завороженная, я следила за синим подолом плаща Элейн, почти скрывшимся в тумане. Потом неохотно двинулась следом.

– Не спеши, маленькая сида. Зачем тебе возвращаться? – вкрадчиво прозвучало мне в спину.

Я замерла на половине шага. Разве не этого я ждала с самого начала, как только моя нога ступила на землю волшебного острова? С того часа, когда я услышала историю Эдварда Уэсли, великого полководца и возлюбленного сиды? С той ночи, когда сон привел меня в замок Белого Вепря? Мое место здесь! В Эшентауне я была жалкой неудачницей, над которой все потешались. Здесь я смогу начать все заново, научиться чему-то новому, отыскать среди волшебного народца моих родителей… Сердце возбужденно забилось. Хотелось крикнуть: «Да! Я согласна!»

Резкий толчок между лопаток привел меня в чувство.

– Ступайте вперед и не оглядывайтесь! – прошипел Амброзиус. – Прямо по следу, видите?

Соль, рассыпанная им по тропе, вспыхнула белым призрачным светом. Ее было хорошо видно, несмотря на то что туман стремительно сгущался вокруг нас. Волшебник, обернувшись, раскинул руки, будто защищая нас с Элейн.

– Ты не можешь оставить ее здесь! У тебя нет над ней власти!

Ответом ему был чарующий смех королевы. Словно вторя ему, где-то в стороне послышался тоскливый собачий вой. Со всех сторон в тумане замелькали черные тени, похожие на крылья летучих мышей. Воздух наполнился шорохом, писком, невнятным бормотанием. Элейн испуганно схватила меня за руку, и мы побежали.

Глава 20

Бежать было тяжело. Туман хватал за плащи, над извилистой тропой низко нависали корявые сучья, на которых болтались клочья серого мха, похожие на лохмотья висельников. Отовсюду раздавались то странные шорохи, то злорадный хохот; за деревьями мелькали чьи-то злобные рыла. Словно Дивный мир, только что радушно нас привечавший, вдруг вместо улыбки явил свой жуткий оскал. По счастью, пылающий соляной след, оставленный предусмотрительным волшебником, был хорошо виден. Туман протягивал к нему хищные щупальца, но сейчас же отдергивал их, будто обжегшись. Тропа корчилась под этим следом, выворачиваясь у нас из-под ног, так что мы с Элейн то и дело спотыкались, падали, но снова бежали, подгоняемые страхом. Шагов Амброзиуса не было слышно.

На вершине холма деревья, иссеченные ветром, росли редко. Когда лес пошел гуще, я поняла, что мы спустились почти к самому подножию. Тропа здесь рассыпалась на несколько стежек, а потом и вовсе исчезла. Мы метнулись в одну сторону – запутались в густом подлеске, метнулись в другую – и замерли: там под чьим-то натиском трещали и ломались кусты. Судя по звукам, к нам ломился матерый кабан. Вдруг Элейн тихо ахнула и схватила меня за руку. Впереди, в тумане, неясно обозначились контуры человеческой фигуры.

– Эй! – закричала она. – Постойте!

Фигура исчезла. Вместо человека нам навстречу из леса выметнулся пес – лохматый, черный, с оскаленной пастью. Элейн, вскрикнув, упала. Вне себя от страха, я вслепую нашарила камень, метнув его в проклятую тварь:

– Пошел прочь!

– Оставь его, он не посмеет к вам приблизиться, – прозвучал запыхавшийся голос.

Вырвавшись из тумана, к нам подбежал Амброзиус. Как я была рада его видеть! При его появлении черная псина, поджав хвост, тут же канула в сумерки, будто растаяла.