Козельск - Могу-болгусун (СИ)

плахи, плотно пригнанные друг к другу и обложенные по пазам толстыми

железными полосами, прибитыми коваными четырехугольными гвоздями. На

навершии и на пряслах засуетились дружинники с луками и с приготовленными

для броска короткими сулицами, чтобы отсечь врага от охотников, если он

бросится за ними в погоню, облить его под стеной кипятком и смолой, забить

бревнами и тяжелыми камнями, и заставить в который раз отступить от городка

ни с чем.

А на равнине, погруженной в остатки густого тумана, вскипал настоящий

бой между тугарскими сотнями, поредевшими после доброй охоты Вятки с

ратниками. Там ревели рожки и трубы, гремели барабаны и звенели медные

тарелки, ржали кони и визжали ордынские воины, погибавшие теперь от

собственных стрел и сабель...

Весь день ордынцы яростно штурмовали стены крепости, накатываясь

непрерывными волнами, покрывая крыши истоб тучами стрел с горящей паклей. Но

защитники держались стойко, они пережидали обстрел за толстыми бревнами

заборол и глугих вежей, а когда нехристи забрасывали на навершия железные

крюки от веревок и лестниц и устремлялись по ним вверх, то ратники, облаченные в доспехи, рубили их мечами и секирами, а бабы со своими детьми и

княжескими отроками не переставали варить смолу и подносить каменья, и

сливать и сбрасывать все это на головы поганых. Орешек на обратном пути орды

попался каленый, и это обстоятельство распаляло ее еще больше. Визг стоял

такой, что грачи, вернувшиеся из теплых стран, собрались снова в стаи и

покинули эти места, он не смолкал ни под стенами крепости, ни на стоянке

ордынских полков, доносясь оттуда сплошным воем вместе с непрерывным

грохотом барабанов и ревом длинных труб. Ко всему, лед на Жиздре наконец-то

стронулся с места, унося на себе множество неприбранных трупов кипчаков, ясыров из посадских и из дальних городов Руси, хашаров по мунгальски, просто

случайных людей, ставших невольниками задумки Чагониза и его наследников

дойти с ордами до последнего моря. И можно было смело предугадать, что если

дело пойдет так же под каждым городом урусутов, то из задумки великого хана

степей ничего не получится.

Вятка с малой дружиной рубился на стенах наравне со всеми, Латына

добавил под его десницу еще пять десятков воев из ремесленного люда, назначил сотником и определил ему самый опасный участок стены от воротной

башни, от которой начиналась дорога в дикие степи, до ее середины с двумя

глухими вежами, возведенными там из мореного дуба век назад, во времена

правления московского князя Юрия Долгорукого, когда вятичи еще не думали

входить в состав Русского государства и отбивались от русичей так-же, как

теперь от ордынцев. На участке лишь река Клютома защищала угол одним из

изгибов, был еще глубокий ров под самыми стенами, засыпанный снегом, и вал

перед ним, а дальше шла гольная степь, не подвластная весеннему половодью, созданная словно природой под стойбища степняков. Сотник по возвращении с

охоты смекнул, что день предстоит жаркий, поэтому первое, что он сделал, это

заставил охотников разойтись по домам и облачиться в доспехи. Полонянам дал

возможность отдохнуть, потом направил на подворье к воеводе Радыне с

просьбой обрядить их как дружинников. И теперь недавние ясыры выглядели не

хуже козельских ратников, разве что были истощенными и бледные лицами. Ко

всему, они притащили с собой кучу оружия, снятого с убитых тугаров, особенно

много было луков, изготовленных степными воинами в своих улусах, и стрел с

зазубренными наконечниками, которые невозможно было вытащить из тела, а

можно было лишь вырезать вместе с мясом. Недавние полоняне облюбовали

заборола и метко поражали мунгальских конников через узкие бойницы в стенах.

Еще один день осады крепости подходил к концу, по полатям, проложенным

понизу прясел, побежал княжий тиун-приказчик с распоряжениями от воеводы.

Пробегая мимо Вятки крикнул ему, что Радыня будет держать в княжьей гриднице

совет, а потому собирает на него обоих тысяцких и всех сотников.

– Неужто Радыня опять надумал заключить с ордынцами мирный союз? –

подался Звяга к сотнику, проводив глазами тиуна. – Вота будет оказия.

Вятка с силой отжал от себя налучье и нацелился через бойницу послать

стрелу в кипчаков, сгрудившихся по эту сторону рва, поймав глазом одного из

них в богатом доспехе и в шлеме с длинным белым пером над ним, он задержал

дыхание. До группы было саженей восемьдесят, это означало, что целиться надо

было в незащищенные части тела, иначе наконечник не смог бы пробить броню.

Пальцы, натруженные за долгий день, уже не чувствовали ничего, они

удерживали тетиву только тем, что сами разгибались с трудом. Наконец, всадник на буланом коне развернулся боком, он отдавал какие-то указания, под

шлемом забелела часть шеи. Вятка чуть приподнял налучье, чтобы стрела

полетела по небольшой дуге, и отпустил тетиву. Оперение фыркнуло перед его