Козельск - Могу-болгусун (СИ)

носом и стрела затерялась среди сотен других, летящих в обоих направлениях, теперь оставалось только следить за мишенью, как она поведет себя через

мгновение. Звяга тоже прищурил один глаз, ему захотелось увидеть результат, потому что всадник был не рядовой. Мгновения лились перед обоими ратниками

черной патокой из дубового черпака в глиняный в горшок хозяйки, собравшейся

выпекать пироги, знатный кипчак продолжал указывать кому – то рукой в

красной рукавице, он оставался неподвижным с гордо поднятой головой. И вдруг

шлем у него дернулся и свалился набок, а хозяин упал на гриву коня, будто

рука у него перевесила тело. Вокруг засуетились кипчакские воины, они

вцепились в стрелу, застрявшую в его шее, и попытались ее выдернуть, но это

было невозможно, потому что наконечник представлял из себя маленький гарпун, тот самый, которым поражают вертлявых рыб.

– Ловко ты этого хана, – восхищенно выдохнул Звяга. – До него было

сажен ажник семьдесят.

– Поболе будет, – скороговоркой отозвался сотник, вытаскивая из тула на

поясе новую стрелу и насаживая ее концом с углублением посередине на тетиву.

Он торопился закрепить успех еще одним выстрелом, пока всадники вокруг

знатного мунгала открыли незащищенные спины.- Бери лук и ты, это видать

мунгалы из верховных, они теперь будут долго елозить по кругу, показывая

друг другу почтение к убитому.

Звяга перекинул лук с плеча на десницу и тоже потянул из тула стрелу с

крашеным оперением, он пристроился рядом с Вяткой, сопя носом и щурясь

глазом. Стрелы одновременно спорхнули с тетив и унеслись в сторону ордынцев, топтавшихся вокруг начальника, обе нашли свои цели. Из бойницы было видно, как ордынцы, оставшиеся в живых, разинули рты в яростных криках, они ударили

коней в бока острыми шпорами, вскинули луки и понеслись к стене, натягивая

на ходу тетивы. Вид у них был как у хищников, когда те гонятся за жертвой, глаза горели бешеным огнем, а зубы щерились в злом оскале. Вятка схватился

за сулицу, прислоненную к стене заборола, и приготовился метнуть ее в

приближающегося врага, а Звяга торопливо готовил к полету новую стрелу.

Нужно было опередить нападавших с отражением их атаки, иначе потом, когда

они сделают первый выстрел, всегда точный, настроиться на ответный удар было

трудно. А те бросили поводья и чуть отстранились назад, опираясь грузными

телами о спинки седел, кони пластались по воздуху, выбрасывая передние ноги

далеко вперед и подтягивая задние к животу. Они словно летели, неся

тяжеловесных всадников на крепких спинах как пушинки. Когда до заборола, в

котором сидели сотник с десятским, осталось саженей двадцать, мунгалы

приготовились отпустить тетивы луков, но защитники крепости их опередили.

Вятка с силой метнул сулицу в переднего конного, а Звяга пустил стрелу в

стелющегося за ним, оба ратника не сговариваясь упали на доски пола, не

думая о результатах атаки. В проем заборола ворвались несколько ордынских

стрел, они вошли в бревна прясла на другой его стороне едва не наполовину, задрожав оперенными хвостами будто трещетки у ночных сторожей.

– Славно мы их подцепили, – оскалился Звяга, лежа на полу. Сотник поднял голову и посмотрел на края проема: – Вставай, – приказал он. – Мунгалы сейчас начнут закидывать к нам свои

крючья с лестницами.

– А мы их тут как раз и встретим, – не замедлил с ответом Звяга, он

развернулся к входу в забороло и крикнул. – Паланья, несите с Данейкой

смоляной отвар, надо полечить смалявых огарян.

Сначала послышалось мелкое шарканье по полатям маленьких лапотков, а

потом из-за бревенчатого угла выглянуло девичье лицо с яркими голубыми

глазами, пунцовыми щеками и красными пухлыми губами: – Вота, Звяга, у нас такой отвар готов завсегда, – сказала молодая

девка в мужской фофудье и в длинном льняном платье до пят. – Кого там надо

полечить, мунгал ентих?

– А ни то, лезут и лезут из всех щелей, как тараканы, – зацвел лицом и

Звяга.

– А не надо было их приваживать, – девка крутнулась на месте и

очутилась в забороле с дымящимся горшком с толстыми ручками по бокам.

Подождав, пока в проем влетит очередная стая стрел, она ловко перегнулась

через край и выплеснула кипящую смолу на головы нападавших, стараясь полить

ордынских всадников как рассаду на своем огороде. – Нате-ка, нехристи, целебного отварцу, – запричитала она. – Он бы-ыстро избавит вас от разбойной

болезни...

Снизу поднялась наверх неистовая волна яростного воя от боли и

бессилия, она отхлынула от стен, докатилась до рва и там начала стихать, заглушаемая мощными звуками боя.

– Все сгибнут, кочевряжьи морды, смола-от она до печенок прожигает, –

Паланья, хлопнув густыми ресницами, махнула рукой и завиляла круглым задом к

выходу из заборола. – Кличьте, когда ваши тараканы начнут итить купно, отварец у меня на них заведен отменный.