Козельск - Могу-болгусун (СИ)

Так же случилось с урусутскими городами и погостами – ни один не раскрыл

ворота навстречу победителям и не вынес даров, как это было по всей Азии от

океана через бескрайние пустыни до высоких гор. Странный это был народ, предпочитающий, чтобы города превратились в пустыни, но стремящийся

сохранить в неприкосновенности честь и достоинство.

Кадыр тряхнул головой с накрученным на нее тюрбаном, затем кинул взгляд

на воинов, снующих вокруг юрты, над вершиной оставалось укрепить лишь

хоругвь, украшенную арабской вязью. Отдав десятнику приказ следовать с

воинами за ним, он резко потянул на себя повод и поскакал по направлению к

деревне Дешовки, не оборачиваясь на подчиненных, пустившихся вдогонку. Он

твердо помнил, что для достижения цели все средства хороши. Изба урусута

находилась почти в центре погоста, недалеко от изб, занятых Гуюк-ханом и его

свитой, но это обстоятельство не смутило джагуна, уверовавшего в удачу и

решившего идти к ней через трупы. Осадив коня перед домом, срубленным из

еловых плах, он молча указал десятнику нагайкой на дверь и отъехал в

сторону, ордынцы спешились и заковыляли к крыльцу. Привыкшие не слезать с

седел, они были похожи на вылезших из нор степных байбаков, отощавших за

зиму. Скоро в проеме показалась взлохмаченная голова бородатого мужика, широкого в плечах, со связанными за спиной руками и заткнутым тряпкой ртом, он таращил глазами по сторонам, не понимая, за что его схватили ордынцы и

старался освободить руки из пут. Воины подтащили его к свободному коню и

взгромоздили поперек спины, подтянув ноги веревками к голове, и все равно, когда низкорослый конь тронулся с места, носки поршней-сыромятных сапог

урусута заскребли по грязи. Джагун прикинул, не задохнется ли пленный, пока

его будут везти до юрты, и протянул жеребца трехвостой плетью, вдогонку

хлестнул было заполошный вой бабы и сразу оборвался от стрелы, пущенной в

нее почти в упор. Навстречу попадались отряды ордынцев, но ни один из воинов

не поинтересовался у Кадыра, почему он увозит урусута из деревни, охраняемой

от разгула завоевателей приказом Сиятельного. Если бы оказалось, что он

поступает неправильно, то можно было нарваться на неприятности, а кому их

хотелось, когда уже за Козелеском начинались дикие степи. Это означало, что

война с урусутами закончилась и что кёрмёс – душу умершего воина не сумели

захватить дьяман кёрмёс Эрлика – слуги хозяина царства мертвых, и не утащили

ее в подземелье.

В юрте с развешанными по стенам коврами и застеленным шкурами полом

Кадыр первым делом приказал развязать руки урусуту и вытащить у него изо рта

кляп. Тот все не мог придти в себя, обводя жилище похитителя налившимися

кровью глазами из-за опущенной во время скачки головы. Джагун дал ему

возможность осмотреться, затем подозвал толмача и, грубо ткнув рукояткой

плети мужика в грудь, спросил:

– Ты тогда не указал мне дорогу к козелеской кладовой. Мужик глубоко вздохнул и распрямил плечи, он наконец-то понял, для чего

его привезли в юрту, и что ожидает в ближайшее время. Но страх не изломал

черты удлиненного лица, не заставил бегать зрачками в поисках нужной мысли, должной спасти жизнь. Наоборот, большие губы подобрались и обрели отчетливый

рисунок, на щеках прорезались глубокие морщины, а высокий лоб разгладился.

Он переступил поршнями и принялся растирать запястья, натертые веревками, окидывая похитителей недобрыми взглядами: – Я тогда не знал, где искать ту дорогу, – густым басом сказал он, на

губах у него снова начала появляться улыбка превосходства, бесившая джагуна.

– А сейчас знаешь? – мгновенно взъярился тот. – И сейчас не имею понятия об ней и об той кладовой. Я уже толковал

тебе, тугарин, что нам неведомы дела князюшек, они советуются больше с

боярами да с купцами, а мы народ промысловый.

– Чем ты промышляешь? – Лапотки плетем из липового лыка, туесочки под ягодки, короба под

грибки и прочие поделки, нужные в обиходе. Бывает, занимаемся ловитвой

белок, горностаев, тех же серых разбойников, чтобы не задирали наших

домашних животных.

– Значит, лес знаешь хорошо? – А как же, в лесу живем. – Кладовая тоже в лесу? Она находится далеко отсюда? – Может, близко, а может, как ты сказал, далеко, – снова заупрямился

урусут.

Кадыр пристально взглянул в его глаза, в голове у него мелькнула мысль, что мужик невольно проговорился. Во первых, он не стал отрицать, что

кладовая существует, а во вторых, если бы он сказал слово далеко сначала, как предложил джагун, то согласился бы с его предположением. Но он

постарался отодвинуть это далеко еще дальше, прижав само слово близко к

себе, словно хотел его защитить.

– Вверх по течению вашей реки Жизыдары или вниз? – быстро спросил

Кадыр, не выпуская из внимания темно-голубых зрачков урусута.

– Может вверх, а может вниз, – ухмыльнулся тот. – Это в какую сторону

направить ходкие струги.