Кожа

Хоуп в коже Домны продолжала учить дочерей неработающего политика. Те по-прежнему редко делали домашние задания, но много расспрашивали учительницу про ее будущую свадьбу и, главное, свадебное платье. Хоуп в коже Домны заказала его себе у Шьющей полуработающей из ближайшего города. Из-за белой кожи Домны та рекомендовала не белый цвет, а немного от белого шагнувший в кремовый, например. Хоуп в коже Домны согласилась. Свадьба была недорогая, но красивая, потому что было очевидно, что невеста и жених любят друг друга. В церкви сидели Неработающий политик с женой (детей не взяли, сколько дочери ни уговаривали) и Сахарный капиталист, в церкви стояли все почти работающие Сына бывших хозяев (в том числе Самуэль с женой и детьми – Кристина осталась с лежащей матерью Сына бывших хозяев) и те ученики и ученицы Хоуп в коже Домны, которым удалось прийти. Хоуп в коже Домны очень хотела, чтобы присутствовала Голд, но работающих, принадлежащих гостям, не звали на свадьбы.

Сразу после церкви Муж Хоуп в коже Домны привел ее к своей лежащей матери. Он объявил, что теперь они женаты и скоро у нее будет внук. Кристина, не моргая, смотрела на только что поженившихся, она давно наблюдала страх с ужасом в глазах лежащей хозяйки, особенно расцветший сегодня в ее зрачках, но не понимала, в чем именно дело. С улицы резануло шумом. Муж Хоуп в коже Домны отправился встречать гостей. Хоуп в коже Домны попросила Кристину отправиться на кухню и проверить, все ли там хорошо делают работающие женщины, которые сегодня впервые в жизни работали в доме. Домашняя работающая задержалась на ужасе в глазах своей Хозяйки, чуть пошаркала и ушла.

Хоуп в коже Домны проверила, нет ли никого за дверью, закрыла ее плотно и как была, в своем цвета небелого крема платье и с букетом в руках, села на кровать к лежащей. Положила свои свадебные цветы бывшей Хозяйке на живот и, глядя той в налитые ужасом глаза, принялась говорить на самом сильном работающем диалекте:

«Ты же знаешь, кто я? Знаешь, да. Хорошо. Я забрала твоего сына, твой дом, твою плантацию. Когда ты умрешь, я поселюсь в этой комнате, комнате твоей мертвой дочери, как ты всегда боялась, помнишь? Нет, я поселю здесь свою мать, работающую. И она будет нянчить ваших общих внуков с работающей кожей. Знаешь, кто я? I am your Boo hag.

Told ya don’t let the Boo hag ride ya! Told ya!»

Бывшая Хозяйка открыла рот и мычала. С первого этажа позвал Муж Хоуп в коже Домны. Она забрала свой букет с живота лежащей и отправилась вниз праздновать свою свадьбу.

Количество учеников и учениц в школе для работающих стало увеличиваться. Приходили дети и подростки со всех трех плантаций. Некоторые оказывались старше семнадцати, но Хоуп в коже Домны принимала и их. Хоуп в коже Домны забрала свою комнату – вся пристройка превратилась в класс. Самуэль сделал еще столы и лавки. Места быстро закончились. Ученики и ученицы садились на полу. Самуэль сделал еще общие длинные лавки. Хоуп в коже Домны не только рассказывала сама – все чаще она разговаривала с работающими детьми. Научившиеся читать находили и читали газеты. И задавали вопросы. Инфинити спросила Хоуп в коже Домны, но не при всех, а уже после класса, правда ли работающим дадут свободу и когда это будет. Хоуп в коже Домны сказала, что это, безусловно, случится скоро, при жизни Инфинити, возможно, даже при жизни учительницы. Потому что иначе быть не может. Еще один мальчик девяти лет при разглядывании рисунка замка-крепости спросил, может ли у него когда-нибудь быть такой дом. Многие дети посмеялись, но Хоуп в коже Домны ответила, что, разумеется, может.

На занятия Хоуп в коже Домны возил ее Муж, Самуэль или какой-то другой работающий. Они брали со своей плантации работающих учащихся детей, которые облепляли коробку на колесах. Дорога занимала много времени. Хоуп в коже Домны теперь сильно укачивало. Она нарисовала чертеж моста и показала его Мужу. Тот, как обычно, согласился сразу. Неработающий политик согласился, но не сразу и отказался платить. Несколько работающих под руководством Самуэля сделали деревянный мост с металлическим каркасом через реку. Теперь Хоуп в коже Домны доходила с учениками до школы за двадцать минут.

Когда понадобились деньги на учебники, Неработающий политик отказался платить за них – Хоуп в коже Домны просила денег у Мужа. Про школу для работающих говорили газеты, Неработающего политика осторожно хвалили. Приезжали пишущие в газеты, с предупреждением и без. Один раз даже взяли с собой художника, который зарисовал урок – рассказывающую беременную учительницу с неработающей кожей и тридцать детей с работающей кожей, набившиеся в класс и внимательно слушающие.