Кожа времени. Книга перемен

Кризис бумажной прессы объясняют тем, что она устарела, но именно это и делает ее необходимой. Только дураки и по инерции по-прежнему считают газету «средством массовой информации». Сегодня это просто не так.

Газете нет больше нужды нас информировать — мы и без нее всё знаем. Пресса безнадежно проигрывает и в оперативности, и в вездесущности своим конкурентам — радио, которое, как показывает статистика, всё еще сообщает нам четыре пятых новостей, телевидению и всяким разновидностям электронной медии, растущей на каждом экране, включая телефонный. Не верна и та часть формулы, что упирает на массовость газеты. Многомиллионные тиражи — участь печатного мутанта, рожденного от союза телевизора с комиксом. Эти картинки с подписью не являются газетами вовсе.

Настоящая газета брезглива и честолюбива. Последний аристократ в мире победившей демократии, она берет не числом, а влиянием. Ей повезло проиграть соперникам в гонке за прогрессом. Будущее газеты в том, чтобы, осознав и приняв судьбу, занять свое место в арьергарде информационной цивилизации.

Всех нас безвольно несет могучий поток дурного сознания. Все мы окружены ненужными сведениями, бессмысленными фактами, посторонними подробностями. В этой ситуации задача талантливой газеты не снабжать читателя информацией, а защитить от нее.

Отечественный опыт борьбы за свободу печати привел к тому, что функцию отбора брала на себя власть: важным было всё, что она прятала. Но правду можно сказать только тогда, когда ее скрывают. В открытом обществе свободу прессы должна смирять сама пресса. Она обязана обладать таким умом и ответственностью, чтобы мы делегировали газете свое право знать о мире то, что о нем стоит знать.

В этом — тайный смысл девиза «Нью-Йорк таймс»: «Мы печатаем всё, что подходит для печати». В слове «мы» сосредоточен накопленный за полтора века капитал. Вынося материал на первую полосу, газета, которую читают короли и президенты, формирует мировое общественное мнение, устанавливает иерархию, указывает на приоритеты, с которыми вынуждены считаться все, не исключая тех, кто не умеет читать вовсе.

Задача газеты — не спасать, не лечить, а объяснять мир, делая его пригодным к существованию. Вставляя факты в систему, вплетая единичное в тенденцию, газета придает царству общих идей форму, соразмерную человеку, — но не всякому, а интеллигентному. Специфическая и уникальная миссия газеты заключается в рационализации повседневности. Процесс организации информации наделяет ее смыслом. Всё, что укладывается в умную структуру, помогает справиться с хаосом, от которого газета заслоняется своей версией действительности. В сущности, это фабрика метафизики, изготовляющая реальность одного, но самого важного дня — сегодняшнего.

Постправда

В лучшей книге о Контакте (если не считать его же «Соляриса») Станислав Лем описывает правительственную тактику сокрытия правды.

Тут надо заметить, что в социалистической фантастике действие обычно происходит ли- бо в будущем, о котором никто ничего не знал, либо в Америке, по тем же причинам. Поэтому именно в США разворачивается сюжет романа «Глас Господа» (1968) — в равно отдаленном от нас и автора времени: в 1996 году. Ученые получили сигнал от пришельцев. Чтобы скрыть этот факт, власти обратились к опытным экспертам дезинформации из ЦРУ.

— Вскоре, — пишет Лем, — прессу наводнили сообщения о высадке маленьких зеленых человечков. Поток сообщений, с каждым днем всё более бессмысленных, был отвлекающим маневром. Отрицать всю историю означало бы привлечь внимание к ней. Другое дело — утопить зерно истины в лавине несуразных вымыслов.

В сущности, тут изложены актуальные правила обращения с фактами в эпоху постправды и фальшивых новостей. Вместе эти термины образуют ту реальность, в которой только и может существовать информационный гомункул — альтернативный факт. Суть этого парадоксального мема раскрывается в семантической уловке.

— Альтернатива факту, — говорят нам, — не ложь, а другой факт, обладающий собственной достоверностью — если в него кто-то верит.

В своем первом шедевре «Омон Ра» Пелевин, объясняя, как советские космонавты якобы высадились на Луне, писал, что для этого достаточно убедить в этом кого-нибудь.

— Пока есть хоть одна душа, — говорит герой повести, — где наше дело живет и побеждает, это дело не погибнет.

Я не зря вспоминаю фантастику. Ее авторы проложили маршрут, которым воспользовались политики, развернувшие нынешнюю информационную войну. Врать в ней значительно легче, чем раньше, потому что правду не прячут, а, как сказал Лем, топят во лжи. В безбрежном информационном болоте трудно отличить злокозненный вымысел от наивной глупости. Тем более что социальные сети уравнивают все голоса, отчего они не сливаются в хор, а вырождаются в какофонию. Сквозь помехи до нас еле доносится та простая, очевидная правда, без которой никогда не сложится настоящая картина дня и мира.

— Все имеют право на свое мнение, — говорят в свою защиту и настоящие блогеры, и наемные тролли.