Козьма Прутков и его друзья

Впервые, как известно, имя Кузьмы Пруткова появилось в печати в феврале 1854 года, когда в «Современнике», началась публикация его «Досугов». Пока он был бесплотен и жаждал лишь славы, которой удостоились другие: «если они поэты, так и я тоже!» Но предисловие к «Досугам», по меченное 11 апреля 1853 года, значительно сдвигает дата возникновения имени к году, указанному в интервью «Икса».

А может быть, «Икс» и в самом деле переврал рассказ Алексея Жемчужникова... В разговоре с камердинеров Кузьмой Фроловым речь идет об издании книги и о выручке от продажи ее, а в предыдущей фразе сообщалось, что друзы; вместе написали пьесу и не знали, каким псевдонимом ее подписать. Это явная накладка.

Но была ли пьеса именно «Фантазией»? В «Современнике» печатались другие пьесы, подписанные Прутковым.

Владимир Жемчужников в письме к А. Н. Пыпину вспоминал о баснях, «напечатанных без обозначения имени автора, потому что в то время еще не родился образ К. Пруткова». Это было в 1851 году. «Однако,— продолжает он,— эти басни уже зародили кое-какие мысли, развившиеся впоследствии в брате моем Алексее и во мне, до личности Пруткова ; — именно: когда писались упомянутые басни, то в шутку говорилось, что ими доказывается излишество похвал Крылову и другим, потому что написанные теперь басни не хуже тех. Шутка эта повторялась и по возвращении нашем в СПб. и вскоре привела меня с бр. Алексеем и гр. А. Толстым (брат Александр был в то время на службе в Оренбурге) к мысли писать от одного лица, способного во всех родах творчества Эта мысль завлекла нас, и создался тип Косьмы Пруткова (письмо писалось в 1883 году.— Д. Ж.). К лету 1853 года когда мы снова проживали в Елецкой деревне, набралось уже очень достаточно таких произведений ; а летом прибавилась к ним комедия «Блонды», написанная бр. Александром при содействии бр. Алексея и моем. Осенью, по соглашению с А. Толстым и бр. моим Алексеем, я занялся окончательною редакциею всего подготовленного и передал это Ив. Ив. Панаеву для напечатания в «Современнике»...»

Весьма возможно, что разговор с камердинером произошел после того, как была написана комедия «Блонды». Не тогда, как же быть с книгой?

В «Биографических сведениях о Козьме Пруткове», подготовленных Владимиром Жемчужниковым для первого издания «Полного собрания сочинений», ошибочно говорилось, то «гласная литературная деятельность» Пруткова началась в 1853 году и что «он уже занялся приготовлением отельного издания своих сочинений, с портретом. Для этого были тогда же приглашены им трое художников (Лев Жемчужников, Александр Бейдеман и Лев Лагорио.— Д. Ж.), которые нарисовали... его портрет, отпечатанный в литографии Тюлина в том же 1853 году. Тогдашняя цензура почемy-то не разрешила выпуска этого портрета, и вследствие того не состоялось все издание...»

Все именно так и было. Друзья Кузьмы Пруткова решили издать книгу его произведений и, лишь потерпев неудачу, передали прутковские материалы журналу «Современник».

Сейчас уже можно почти с уверенностью сказать, что Досуги» писались постепенно, с 1849 по 1854 год, а потом : жизнь друзей вошла война и другие события, не располагавшие к веселым занятиям...

Алексей Жемчужников часто бывал в доме Николая Александровича Геннади, владельца двух тысяч крепостных душ. Своим большим состоянием тот был обязан отцу, уроженцу острова Корфу, который поступил на русскую службу, пристроился на весьма выгодное место оберпровиантмейстера и увеличил «благоприобретенное» женитьбой на купчихе восточного происхождения Анне Арслановой.

Николай Александрович считался человеком начитанным и либеральным. Алексей Жемчужников подружился с его бледным худым сыном Григорием, который любил бродить по толкучим рынкам и скупать старые русские книги гражданской печати и иностранные сочинения о России.

Григорий Геннади как литератор был бесталанен, а как библиограф прославился тем, что, напечатав в 1853 году «Список сочинений Гоголя», учел самые редкие издания, но забыл про «Мертвые души». Потом он под псевдонимом «Григорий Книжник» написал много библиографических статей, напечатал «Жизнь Ваньки Каина», выпустил сборник :«Любовь. Эротические стихотворения русских поэтов». Его шеститомное издание сочинений Пушкина было подготовлено

но так небрежно, что знаменитый насмешник С. А. Соболевский посвятил ему двухстрочную эпиграмму:

О, жертва бедная двух адовых исчадий:

Тебя убил Дантес и издает Геннади!

По числу написанных на него эпиграмм Геннади мог соревноваться с самим Булгариным. На его счет прохаживались Некрасов, Добролюбов, Минаев. В годы расцвета русской литературы, работая над «Словарем русских писателей», Геннади включал в него сведения только об умерших. Ходила по рукам карикатура : сидит Геннади, обложенный книгами ; входит слуга и докладывает, что приехали Майков и Полонский; «Не надо, не надо! — кричит ему Геннади.— Они еще не померли».