Козырь. Создатель миров

– Когда-нибудь, – Фос снова совладал с эмоциями, и голос его стал равнодушным, – ты спросишь себя, почему все твои дети получились с изъяном. И поймешь, что они просто похожи на тебя.

Дверь распахнулась так стремительно, что Юкон не сомневался – она размозжит его многострадальную голову о стену. Но старые скрипучие петли смягчили порыв Фоса, и голова Юкона в очередной раз осталась цела.

И впервые в жизни он искренне об этом пожалел.

* * *

Фос исполнил свое обещание только спустя два часа. Юкон весь извелся, трижды измерил шагами комнату, посидел на окне, взялся за книги и тут же бросил. Он думал о том, что должен сказать. Обвинить или извиниться? Обрушить вопросы сразу, градом, или подождать?

От стука в дверь он вздрогнул, и ответное «да» получилось сиплым. Фос вошел, с интересом осмотрелся, будто ожидал найти в интерьере что-то от самого Юкона, и весьма непринужденно спросил:

– Как себя чувствуешь?

– Нормально, – отозвался Юкон и невольно коснулся кровяной корки на скуле.

– Синяк будет, – Фос кивком указал на царапину. – Готов пройтись? Не беспокойся, в город не пойдем. Посмотрим на него сверху.

Юкон пожал плечами. Он не боялся. Отец внушал ему непререкаемую уверенность, и от этого было гадко: выходит, сам Юкон за себя постоять уже не может, зато готов принять помощь от того, кто бросил его десять лет назад и до сих пор ничего не объяснил. Губы онемели, он никак не мог заставить язык слушаться.

Фос махнул рукой, предлагая следовать за ним.

Помимо четырех угловых башен в центре замка возвышалась пятая, шире и мощнее других. Тяжелые двери, ведущие в нее, были закрыты на замок. Фос недолго скрежетал в нем ключом, после чего пропустил Юкона вперед и запер дверь с обратной стороны, из чего напрашивался вывод, что разговор будет конфиденциальным.

Поднимались долго: лестница по широкой спирали огибала башню до самой вершины. Юкон шел первым и держался за холодные влажные стены. От крутого подъема снова разболелась голова, но вида он не подал. В конечном итоге выбрались на крышу, надежно защищенную высоким каменным парапетом с бойницами. Солнце еще не зашло, но опустилось уже достаточно, чтобы его лучи стелились под ноги Юкону перламутрово-рыжими отблесками.

Фос остановился у одной из бойниц и так долго взирал на Луксмир, что Юкон посчитал это предложением присоединиться. Город и впрямь выглядел впечатляюще: по склону горы на горизонте расползались пестрые дома, крашенные в лазурный, цыплячий, вишневый, апельсиновый и изумрудный цвета. У некоторых крыши были куполообразные, но у большинства – черепичные. И хоть от многообразия красок и форм разбегались глаза, Юкону нравилось рассматривать каждый домик, каждый балкон, каждый флюгер.

– Прежде чем начнешь сыпать вопросами, – предупредил Фос, – на которые ты, разумеется, имеешь полное право, я попрошу тебя. Никогда, запомни – никогда не возвращай ни единой твари в Луксмире, если меня нет рядом. И постарайся простить тех, кто плохо обошелся с тобой сегодня в городе. Ты жутко их напугал.

– Они убили пса, – возразил Юкон, едва сдерживая гнев, от которого сердце набухло и, казалось, вот-вот лопнет в груди. – Закидали камнями, просто для развлечения! Разве это справедливо? Но им и этого было мало…

– И все же они лучше людей Шанны, – упрямо возразил Фос. – Не все. Но большинство.

– Что-то я не заметил.

– У тебя еще будет время. Если послушаешь моего совета не практиковать воскрешение, по крайней мере на людях.

– У них нет права убивать. Я всего лишь вернул все, как было…

Фос неожиданно улыбнулся, будто Юкон оправдал некие его ожидания.

Повисла неловкая пауза – Юкону не терпелось задать вопрос, который сам собой крутился в голове изо дня в день, вызывая мучительный спазм в груди. Но теперь, когда они с отцом стояли друг против друга, не мог и рта раскрыть.

А Фос продолжал молчать, разглядывая сына, будто впервые видел.

– Почему ты не сказал? – спросил Юкон, потеряв большую часть заготовленных слов.

Но Фос, кажется, понял. Он оторвался от созерцания своих территорий и повернулся к Юкону всем корпусом. Взгляд его скользнул по бинтам на предплечье, и он, вздохнув, ответил:

– А что бы ты сделал, если бы я сказал?

Юкон промолчал.

– Не знаешь? – Фос нервно усмехнулся. – Я тебе расскажу. Сперва ты бы жутко разозлился и, насколько я успел тебя узнать, не ступил бы и шагу, пока я бы не поведал тебе нашу историю с сотворения Луксмира. Но положим, это мне по силам, и мы нашли бы время. Узнав правду, ты ни за что бы не оставил меня и не стал спасаться сам. У тебя в глазах написана тяга к самопожертвованию. Поверь, я знаю, как она выглядит.

Он, конечно, был прав. Юкон ни за что бы не ушел с одним Туларом. Он уже столько раз обдумывал эту дилемму: знай он, кем ему приходится Фос, позволил бы ему спасти Шанну? И чем чаще отвечал на вопрос отрицательно, тем более тошно ему делалось от самого себя.

– Как тебе удалось выбраться? – спросил он.