Крабат

- Мой юнкер, - сказал Мастер. - Пусть он подождёт здесь!

Камергер махнул одному из капитанов:

- Позаботьтесь о юнкере, господин!

Капитан потянул Крабата за рукав к столику в оконной нише.

- Вина или шоколада, мой милый?

Крабат решился на стакан красного вина. Пока они чокались с капитаном, Мастер направился в покои Курфюрста.

- Надеемся, - заметил капитан, - у него получится!

- Что? - спросил Крабат.

- Вам это следует знать, юнкер! Разве ваш господин не старается уже много недель убедить Его Светлость, что его советники, призывающие к мирному договору со Швецией, бараны, и следует гнать их к дьяволу?

- Конечно, конечно, - быстро сказал Крабат, хотя не имел обо всём этом ни малейшего представления.

Господа полковники и капитаны, которые стояли вокруг, смеялись и пили за него.

- За войну со Швецией! - кричали они. - Чтобы Курфюрст постановил продолжать её дальше! За победу или поражение - только бы он продолжил Шведскую войну!

Около полуночи Мастер вернулся. Курфюрст проводил его до порога зала.

- Мы благодарим вас, - сказал он. - Ваш совет ценен для Нас и дорогого стоит, вы знаете это - и, хотя было время, пока Мы ещё могли игнорировать ваши доводы и аргументы, ныне решение принято, война продолжается!

Господа в зале забряцали саблями, они замахали шляпами.

- Виват Августу! - кричали они. - Слава и честь Курфюрсту - смерть шведам!

Курфюрст Саксонии, тяжёлый, мясистый мужчина богатырского вида с торсом кузнеца и кулаками, которые сделали бы честь любому матросу, поблагодарил важных господ движением руки. Затем он повернулся к Мастеру, сказал ему ещё несколько слов, которых из-за шума, воцарившегося в зале, никто не понял, но которые, наверно, и едва ли предназначались для ушей других людей - с этим Курфюрст его отпустил.

В то время как господа придворные и военные остались в зале, Крабат последовал за Мастером наружу. Они покинули замок тем же путём, каким пришли: вдоль многочисленных окон и зеркальных стен, по внутренней мраморной лестнице вниз к главному входу - и наружу на парадное крыльцо, где всё ещё стоял долговязый офицер: глаза по-прежнему распахнуты, правая рука на эфесе шпаги, неподвижный и оцепеневший, как оловянный солдатик.

- Отпусти его, Крабат, - сказал Мастер.

Для этого Крабату стоило всего лишь щёлкнуть пальцами, как он научился в Школе Чернокнижия.

- Отставить! - скомандовал он. - Направо - кру-гом!

Офицер выхватил шпагу и отсалютовал обнажённым клинком. Потом он выполнил согласно приказу полный оборот и помаршировал прочь.

На площади перед замком для них уже была готова карета. Конюх доложил, что он позаботился о гнедых, как было приказано.

- Ещё бы ты этого не сделал! - сказал Мастер. Затем они взобрались на козлы, и только теперь Крабат заметил, что опять был в своей обычной одежде. И правильно - что бы он делал на мельнице с треуголкой, шпагой и мундиром?

Они прогромыхали по каменному мосту через Эльбу. Когда только оказались за городом и поднялись на крутой берег по ту сторону реки, Мастер направил карету в чисто поле. Там лошади вновь взмыли вверх с земли, а далее - путь домой, в воздушной высоте.

Луна стояла на западе, уже довольно низко, скоро она должна была зайти. Крабат молча предавался своим мыслям. Он смотрел вниз на деревни и маленькие города, которые они пересекали в полёте, на поля и леса, на пруды и ручьи - и на равнины с болотами и неглубокими песчаными ямами. Мирная земля там внизу, тёмная и тихая.

- О чём ты думаешь? - поинтересовался Мастер.

- Я думаю о том, - сказал Крабат, - как многого можно добиться Чёрным искусством - и что средство это даже над князьями и королями даёт власть.

В свете пасхальной свечи

Пасха была поздно в этом году, она выпала на вторую половину апреля. Вечером Страстной Пятницы Витко был принят в Школу Чернокнижия. Никогда раньше Крабат не видел ещё такого тощего и растрёпанного ворона, а ещё он был уверен, что различает рыжеватый отблеск в оперении Витко, но это он, возможно, только вообразил.

Страстную Субботу парни провели за тем, что спали про запас. Ближе к вечеру Юро накрыл на стол, чтобы они досыта поели.

- Давайте подналегите, - предупредил Ханцо, - Вы ведь знаете, надо, чтобы на время этого хватило!

Лышко в первый раз снова можно было есть из общего котла: с наступлением пасхальной ночи все распри, случившиеся между парнями, должны были быть забыты - так требовало правило.

Когда стемнело, Мастер разослал мукомолов добыть себе знак. Всё происходило в точности как год назад. Снова Мастер рассчитал парней, снова уходили они парами с мельницы. Крабат в этот раз пошёл вместе с Юро.

- Куда? - спросил Юро после того, как они взяли себе одеяла.

- Если тебя устраивает, к месту смерти Боймеля.

- Хорошо, - откликнулся Юро, - только если ты знаешь путь. На меня ночью нельзя положиться, я рад бываю, если дойду от дома до хлева, не заплутав.

- Я пойду впереди, - сказал Крабат. - Смотри, не потеряйся в темноте!

Путь, по которому они должны были идти, Крабат проходил только однажды, в тот раз с Тондой. Пересечь Козельбрух было, конечно, нетрудно.