Крабат, или Преображение мира

Распорядители выловили в толпе и удалили с площади растрепанных фей и ангелов, и из дверей ратуши торжественным шагом вышли прежние отцы города — бургомистр, комендант и казначей, которые по уставу имели право заново выставить свои кандидатуры на выборах, а от трех групп избирателей — город делился на три округа — выступили вперед еще три кандидата, уже отобранные на предварительных выборах. Все они были в одинаковых спортивных костюмах из голубого и желтого шелка. В задних рядах шумно суетились букмекеры, принимая последние ставки.

По сигналу герольда шестеро кандидатов под звуки органа, игравшего в первоначальной тональности, двинулись на середину площади, где выстроились в кружок лицами к толпе, словно для хоровода наизнанку. — Под те же звуки органа они стали исполнять диковинный танец, плотным кольцом медленно и торжественно двигаясь по кругу и низко кланяясь через каждый шаг.

Тем временем выборщик Оскар Себальдус, двигаясь в том же ритме и тоже низко кланяясь через шаг, внес игральный мяч величиной с кокосовый орех в «круг нищего». Едва выборщик, положив мяч в середину круга, вышел из него, как орган смолк, странный хоровод в центре площади распался и танцоры бросились врассыпную, чтобы найти для себя круг; орган вновь заиграл, отмечая успехи каждого из них.

Взрывами хохота и злорадных рукоплесканий толпа наградила бывшего бургомистра, угодившего в «круг нищего», а ободряющие выкрики адресовались главным образом кандидату третьего округа, самому знаменитому спортсмену города, попавшему в «круг короля». Кое-кто из букмекеров под шумок еще принимал высокие ставки на этого человека, хотя после занятия кругов это запрещалось уставом.

Смех вызвал и городской казначей Фаллориан, оказавшийся в «круге императора»: Фаллориан на всех семи предшествующих выборах вначале всегда занимал этот круг, а в конце неизменно скатывался в третий — «круг дворянина». Поскольку за четыре года, прошедшие со времени последних выборов, Фаллориан сильно разжирел и нажил астму, никто не верил, что он и в восьмой раз сумеет добраться до этого круга.

Опять выступил вперед герольд; он огласил «Положение о выборах», которое и так все знали наизусть, спросил, как полагалось по закону, не желает ли кто-либо опротестовать процедуру подготовки и хода выборов на данный момент, — желающих не оказалось, — назвал имена кандидатов в алфавитном порядке: Бетиус, Мунк, Ракиа, Сартори, Фаллориан, Эрасмунт — и произвел пушечный выстрел, возвещавший начало решающей игры.

В течение десяти минут воздух над площадью кипел, бурлил и клокотал от рева болельщиков, имевшихся, по-видимому, у всех кандидатов, за исключением разве что Эрасмунта, коменданта; но самыми горластыми приверженцами, вне всякого сомнения, располагали Мунк — спортсмен и Бетиус — глава гильдии мясников.

Мяч, дававший о себе знать пронзительным свистом, перелетал из конца в конец огороженного пространства, кандидаты, соблюдая правила игры, с большим рвением и хитростью боролись за круги, и, когда новый пушечный выстрел возвестил последнюю минуту матча, Мунк оказался в «круге императора», Бетиус рядом с ним в «круге короля», а Фаллориан, бывший бургомистр Ракиа и Эрасмунт почти безнадежно застряли на последних кругах. Площадь ревела и бесновалась, теперь уже только имена спортсмена и мясника гремели в воздухе. Но когда грохнул третий и последний выстрел, пригвоздивший каждого кандидата к тому месту, где он стоял, и толпа замерла затаив дыхание, а орган заиграл бравурное вступление, сменившееся затем тональностью ре мажор, выбранной Себальдусом для «круга императора», то оказалось, что последняя минута смешала все карты: в «круге императора» стоял плюгавый, неказистый и тощий Эрасмунт, бывший комендант. По уставу и обычаю он стал на четыре года бургомистром города.

Раздались аплодисменты в его честь и выкрики «долой».

Орган заиграл в тональности до мажор для «круга короля». В этом круге стоял Ракиа, прежний бургомистр и новый комендант города.

Тональность ля мажор означала «круг дворянина»; кто злым, а кто и веселым смехом встретил известие, что жирный астматик Фаллориан в конце концов добился-таки опять должности городского казначея.

Тем самым триумвират городской управы был полностью укомплектован, а игра в выборы была проведена в острой и напряженной борьбе; правда, ее исходом горожане были не совсем довольны. Но поскольку все правила были соблюдены, начиная с тайных выборов Оскара Себальдуса выборщиком, а спортсмена Мунка, мясника Бетиуса и директора гимназии Сартори кандидатами округов и кончая подготовкой и проведением решающей игры, они удовольствовались тем, что громкими рукоплесканиями еще раз выразили свои симпатии потерпевшим поражение кандидатам.

Высшее право — равные возможности для всех — было соблюдено, а что побеждает всегда достойнейший, тоже было каждому известно, и, значит, торговец Фаллориан, хлебозаводчик Ракиа и владелец мебельной фабрики Эрасмунт оказались достойнейшими, и было бы в высшей степени неразумно и вредно для всех, если бы вдруг к власти пришли менее достойные.