Краденое счастье. Книга 2

– Так и есть. Это насилие! Секс должен быть по любви, по желанию… а не по договору, контракту, в наказание или поощрение. Или это ваш способ самоутвердиться? Изучили женскую физиологию и считаете, что вас хотят? Вы отвратительны, вы мне противны. И когда я выберусь из всего этого, постараюсь забыть вас, как страшный сон.

Улыбка исчезла с его губ, и он резко накинул рубашку на плечи.

– Твоя выздоровевшая дочь не даст тебе забыть!

Развернулся и вышел из моей спальни. А я вскочила с постели и бросилась в душ.

Глава 17

– Тебя здесь не было со вчерашнего дня. Решила слиться? Я вижу, что ты онлайн.

Даже не хочется вставать с постели, лежу, свернувшись клубком, подтянув ноги к груди. Приступ самокопания налицо. Самокопания и самоненависти вместе с ощущениями нечистоты во всем теле, хоть я его и терла мочалками несколько часов и мылась горячей и холодной водой.

Нет, он не сделал мне больно… все гораздо хуже, он сделал мне хорошо. Я не идиотка… и я понимаю, что мое тело реагирует самым нелепым образом на ублюдка Волина. Он подчиняет его себе, он делает из меня послушную марионетку, умело играя на моих страхах и комплексах, манипулируя состоянием дочери.

– Рапунцель.

Посмотрела на уведомление и снова положила сотовый. Что мне ему сказать? Что я вчера ночью трахалась за деньги со своим «злом» и кончала от этого? Что я ненормальная и больная на голову? Он не поймет… Ведь он свое зло убил. А я к своему приползла на коленях, выпросила денег и позволяю над собой издеваться и дальше.

Но Нейм… возможно, он отец Вари. И я пока не знаю, как с ним заговорить об этом. Как спросить у него или просто рассказать о дочери. Мне страшно, что в этот же момент он исчезнет. Что я его потеряю… а он стал мне близок за время нашего общения. Настолько близок, что сама мысль о том, что будет день, когда он мне не напишет, казалась неприятной. В реальности я бы никому не рассказала так много о себе. Но туда приходят за сказкой… а я… я со своими проблемами и больной дочерью совсем не похожа на сказку.

– Знаешь… я вчера вернулся домой раньше времени. У меня через два дня пройдет еще одно из широкомасштабных благотворительных мероприятий, где будут принимать участие высокопоставленные лица… а я просто удрал домой. Мне впервые хотелось это сделать. Я ненавидел слово дом, там никогда не было уютно, меня там ждала тьма. А вчера я впервые ощутил это желание вернуться, и тому была причина.

Не выдержала и спросила:

– Какая?

– Угадай.

– У меня сегодня плохо с разгадками. И я не дома… у меня его нет. Он сгорел. И не было особо никогда. Мне даже некуда возвращаться. Мне только хочется сбежать.

Осмотрелась по сторонам и ощутила колючую неуютность шикарной комнаты, где даже люстры казались произведением искусства. Клетка. И мне в ней сидеть, пока моему мучителю не надоест развлекаться… Когда Варя выздоровеет, куда я ее привезу? В этот дом? Ни за что!

– А где ты сейчас?

– Там, где я больше всего не хотела бы быть… в самом ненавистном месте на свете… ты писал про тьму… так вот, я сейчас там — в кромешном мраке.

Он не отвечал. А я смотрела на дисплей сотового и ощущала какое-то облегчение от того, что мне есть кому это сказать. От того, что подонок, возомнивший себя моим хозяином, забыл вчера отнять мой сотовый.

– Тебе страшно? Кого ты боишься?

– Мое зло рядом, и я бессильна что-либо сделать. Только ненавидеть, презирать и ждать момента избавления.

– Ты бы хотела от него избавиться?

Вспомнился пистолет и момент, когда Волин предложил мне выстрелить. Ощущение разочарования и сожаления окатило новой волной.

– Я мечтаю об этом.

– И как бы ты это сделала? Ты представляла себе?

– Бессчетное количество раз.

– Расскажи мне.

– Я бы взяла пистолет, направила ему в лицо, в его глаза и выстрелила несколько раз так, чтоб позади всю стену забрызгало кровью. Больше всего я ненавижу его глаза… Они…они… ненавижу их.

– А потом? Что бы ты сделала потом?

– Не знаю. Я никогда об этом не думала.

– Надо думать. Иначе можно получить наказание.

– Но ведь это не по-настоящему… зачем думать о наказании.

– Испугалась бы сделать это по-настоящему?

Вздрогнула и тряхнула головой.

– Я не убийца… как …как он.

– Это не убийство – это правосудие, разве нет?

Приподнялась и села на постели, чувствуя легкую боль в висках.

– Хочешь, я помогу тебе его осуществить?

Застыла, глядя перед собой, опуская босые ноги на ковер. Наверное, хочу, наверное, я этого хочу настолько сильно, что сейчас ощутила всплеск адреналина в крови.

– Как?

– Например, для начала, заставь зло поверить, что ты его принимаешь… ничто так не рассеивает тьму, как чей-то свет. Усыпи бдительность и нанеси удар.

Послышался шум подъезжающей машины, и я бросилась к окну, отодвинула шторку. В этот раз он приехал на джипе. Машина остановилась на парковочном месте возле гаража, но из нее никто не вышел.

– Мне пора уходить. Прости, что ныла тебе.

Уходить не хотелось. Общение с этим человеком заставляло меня быть более уверенной в себе, мне казалось, что он очень сильный, и я могу на него положиться. С ним мне не было так страшно.