Край безоблачной ясности

— Апрель тысяча девятьсот пятнадцатого. Мы вошли в Мехико семнадцатого, Сьенфуэгос. Генерала не пустили в Керетаро, а в виде утешения дали ему дом с мраморной лестницей и всем прочим на площади Ахуско. Я не знал, куда себя деть, ведь я только и умел воевать. Генерал приглашал меня на свои пирушки, где вначале бывали только наши, но потом начали появляться молодые адвокаты с хорошим нюхом и женщины известного толка. Мне пришлось проглотить немало обид. Из-за моего невежества, из-за моей наружности. Это только подстегнуло меня. Мне надо было занять такое положение, чтобы меня уважали, несмотря на мое невежество и мою наружность. И мне надо было крепко работать, чтобы служить стране. Иначе зачем же мы совершили революцию? Уж конечно, не для того, чтобы, сложа руки, созерцать торжество наших идеалов, а для того, чтобы работать каждый на своем поприще. Мы, вступившие в Мехико с Каррансой и Обрегоном, испытывали противоречивые чувства. Но все мы понимали, что настал момент принять большие решения и вооружиться несгибаемой волей.

Роблес говорил, прикрыв глаза; в узкие щелочки между веками едва проникал свет.

— Страна была разорена; десять лет неразберихи, хозяйственного развала и почти миллион убитых. Генерал разобрался в положении вещей и в двадцатом году, после смерти Каррансы, распустил свои войска, когда все еще твердо верили, что без этой надежной опоры любая марионетка сломает себе шею,

«Я НЕ ДОБИВАЮСЬ ПОСТА ПРЕЗИДЕНТА», — ГОВОРИТ ДЕ ЛА УЭРТА

ВИЛЬЯ УБИТ

Несчастный Панчо Вилья
предательски убит,
уже наш Панчо Вилья
на кладбище лежит

а он — нет, он видел, что будущее за деловыми людьми, и на это взял курс,

центром моды и роскоши
в столице
останется кабаре «Дон-Кихот»
в отеле «Регис»

он понимал, что время преторианства в Мексике подходит к концу,

ВОЙСКА ЭСТРАДЫ ВЗЯЛИ ГВАДАЛАХАРУ

что празднество революции уже отшумело и что, если Мексика хочет идти вперед, она должна дать дорогу буржуазии, зарождавшейся со времени войн за Реформу,

новинка моды, широкие многоцветные
пояса с пышной бахромой

старая любовь не ржавеет

когда на сцене появилась Лупе Ривас Качо, она была встречена овацией       КАРРИЛЬО ПУЭРТО

расширить власть народа и сделать его хозяином страны на деле, а не только в идеальных схемах, какие строили Хуарес и Окампо.

осталось только

четыре полоски

маиса

План Агуа Прието нанес последний удар преторианству, и мятеж де ла Уэрты, а потом Серрано и Эскобара были только барахтаньем утопающего.

ПОБЕДА ПРАВИТЕЛЬСТВА Битва под ОКАЛЬТАНОМ продолжалась восемь часов

(Прощай моя малышка,

не плачь о Панчо твоем)

Революция выдвинула две светлые головы: Обрегона и Кальеса,

Школьный учитель, участник революции с 1911, уполномоченный Соноры, временный губернатор, он сочетает в своей творческой личности качества друга, гражданина, государственного деятеля, которые у него всегда носят отпечаток мексиканского духа и всегда отвечают моменту, когда их нужно проявить,

которые при всех своих излишествах

— Сколько времени?

— Сколько вам будет угодно, господин президент

отстояли главное и покончили с анархией. А я пошел прямым путем к своей цели;

«ДУХ ЗАГОВОРИТ ГОЛОСОМ МОЕЙ РАСЫ»

за три года я стал адвокатом, начал завтракать в фешенебельных кафе, ходить в театры. Познакомился с портными. Даже брал уроки танцев.

Родольфо Валентино
Труппа Исабелиты Фор
Мария Тереса Монтойя в Главном театре
чапультепекский ипподром, Сон-Син,
Л’Оранжери

It’s you — just you
I’ve loved you — and never knew[59]

Я был уже наготове, когда генерал Кальес занял пост президента и всерьез приступил к реорганизации страны.

после многих лет вооруженной борьбы народу представился исключительный случай оценить по достоинству вождей

Генерал Обрегон посвящает

себя сельскому хозяйству в Уатабампо

революции, проверить, насколько истинными были их идеи и насколько эти идеи укоренились в народе

Это была задача, достойная титанов,

МОРРОУ, НОВЫЙ ПОСОЛ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ

Двадцать седьмая статья не имеет обратной силы

Архиепископы в Чапультепеке