Край маков

Продавщица вздрогнула, возражала:

– Девушка, Вы меня с кем-то спутали. Я – Виолетта.

– Виолетта?– рассмеялась красавица,– Как тебе подходит это имя! Трёхцветная фиалка – эмблема смерти, цветок, который не принято дарить во Франции! Но знай, этот же цветок считается символом Святой Троицы, всевидящим оком Бога, и Провидение вернёт тебе то зло, которое ты причинила малолетним сёстрам, брошенными тобою в подземелье!

Чаргин выскочила из магазина, совсем забыв о том, что следовало отдать сумку хозяину заведения.

Венсан сверлил взглядом жену, переспросил:

– Та красивая цыганка действительно твоя сестра?

– Да!– зло выкрикнула Вайолка.

– И ты её бросила маленькую?

– Да! Её, младшую, и Баваль, среднюю сестру! В катакомбах, наполненных скелетами!

Ренбера заплакала.

Муж процедил:

– Какая же ты дрянь! Теперь понятно, почему ты не хочешь ещё детей. Ты не способна на любовь. Ты свою дочь, и ту с трудом любишь!

Жена отбивалась:

– Ты преувеличиваешь. Я встретила тебя в то время…разве ты стал бы встречаться с цыганкой, у которой к тому же целый выводок сестёр?

– Стал бы. Я же тогда любил тебя. Но с годами это чувство ушло…Живу с тобой ради дочери…И запомни: благовоспитанные люди не выпячивают напоказ такое количество побрякушек. К тому же, ты знаешь, что ещё полно бандитов, ждущих момент похитить и обворовать богачек.

Леон Керюэль, стоящий на тротуаре в штатской одежде во фраке «аби» с двойной застёжкой, в шёлковых кюлотах с бриджами, увидел, выбегающую из парфюмерного магазина девушку, прекрасную, как видение из рая. Красавица прикрыла глаза пышным рукавом и всхлипнула.

К ней подошёл кривой цыган Пали, что-то резко говорил.

Леон подошёл ближе, спрятавшись за широкое дерево.

Чаргин, дождавшись конца гневной тирады, отвечала:

– Тебя послали меня охранять? Так иди и сам отдавай товар парфюмеру.

Леон выскочил и схватил девушку за руку с вопросом:

– Что за товар?

– Я ничего не знаю,– буркнула красавица.

Жандарм обратился к цыгану, который отступил на пару шагов:

– Тебя, Пали, я тоже не отпускал.

– Господин комиссар, это не я! Не я!– отнекивался кривой,– Меня искусил Дьявол.

– Не прикидывайся дурачком. И не надо сваливать свою вину на другого. Дьявол не стоял возле тебя с пистолетом у виска, не заставлял. Ты сам решил так поступить.

Пали не внял голосу разума, он стремглав припустил по улице.

– Мадемуазель, пройдёмте в полицейский участок,– позвал цыганку с собой Леон и потянул за руку.

Та безропотно зашагала за ним.

– Что у Вас в сумке?

Чаргин молчала.

– Не отвечаете на вопросы? В конце концов – это просто невежливо.

– Я не знаю! Меня просили передать содержимое парфюмеру, я даже внутрь не заглядывала, просто сунула сверху косметичку.

– Кто Вам велел отнести эту сумку?

– Не скажу. Вдруг те люди накажут мою сестру…

Жандарм при исполнении тянул цыганку за собой.

Она вдруг крикнула одной миловидной белокурой девушке:

– Я слышу возле тебя шум моря! К тебе придёт жених-моряк!

Леон завёл цыганку в свой кабинет.

– Садитесь на стул,– разрешил он.

Сам уселся за стол. Собрался записывать показания.

– Ваше имя, мадемуазель.

–Чаргин Бард.

– «С волками жить, по-волчьи выть»,– говорила моя русская бабка. Я немного понимаю по-вашему. Чаргин – звезда. Как Вы соответствуете имени.

– Да. И для Вас звезда – это прекрасное, но далёкое создание Творца.

На молодого человека откуда-то с небес сошла любовь.

Он потянулся к сумке. Расстегнул её, достал косметичку, убрал её в сторону.

Чаргин гневно сказала:

– Положи косметичку возле меня.

– В камеру не положено брать лишние вещи,– огрызнулся Леон.

– Где это написано? Покажи, я читать умею. Покажи такой закон, где сказано, что арестант не должен пользоваться румянами и помадой! Даже узурпаторше королеве Антуанетте разрешили пользоваться пудрой в тюрьме! И цветы даже приносили! Все аристократы шли на гильотину с красными гвоздиками!

Керюэль, улыбаясь, подвинул косметичку поближе к девушке. Та схватила свою вещь и положила на колени. Леон ловил себя на мысли, что хотел бы, как плохие жандармы допросить эту красавицу с особым пристрастием…или просто страстно.

– Мадемуазель Бард, раньше я Вас не видел в городе. Недавно приехали?

– Пришла. С сестрой.

– Итак, Вы не знаете, что лежит в этой сумке.

– Не знаю, господин комиссар.

Леон встал, открыл сумку. Вытряхнул содержимое на стол.

Он изрёк:

– Полагаю, в этих бумажных пакетах привезённые из Африки контрабандные зелья… А, может, что ещё хуже…опий…Хотя от многих пакетиков разит яркими тонами экзотических запахов…Мадемуазель, полагаю, Вам больше нечего возразить? Вы признаётесь в правонарушении?

– Не надо искажать моих слов! Я не знала, что сюда положили!

– Оцените, как деликатно и обходительно я веду расследование. Я Вас не бью, не грублю Вам. Я просто спрашиваю: как давно Вы в этом бизнесе?

– Я смотрю: Вы склонны к преувеличению. Я сегодня только появилась в Арле!

Он встал перед ней и жёстко выговаривал:

– За контрабанду по закону Вам полагается высылка из страны или тюремный срок лет эдак в 25, а то и смертную казнь судьи могут присудить. За распространение опия без лицензии тоже самое…