Край маков

– О, Вайолка, ты пристроилась к нуворишам! Так ведь теперь модно называть буржуазных богачей.

– Ради моей дочери, не забирайте мою жизнь,– лепетала богачка.

Баваль достала нож из полы сапога и подходила ближе к предательнице, говоря:

– Когда мы с Чаргин мёрзли на улице, прося подаяние, ты укрывалась шубами и пледами. Когда мы голодали, ты ела торты и ветчину. Когда Чаргин жестоко простыла и заболела, я отдала честь аптекарю за лекарства, я не знала, что мужчины знают о женском бесчестии, и была после замужества бита мужем чуть ли не каждый день, он бил меня кнутом…

Вайолка заплакала и говорила:

– Прости меня, сестра…Я дам денег.

– Деньги на домик нам понадобятся, вдруг придётся отдать долг Чаргин за потерю товара. Чаргин, видать не нравится этот Марко, как-то без радости она за покупками пошла…

Баваль убрала нож и по-доброму заговорила со старшей сестрой:

– Не смогла бы я тебя убить…Всё же родная кровь…На свадьбу Чаргин придёшь?

– Приду. И перед ней извинюсь за то, что не сразу признала…

Баваль заплакала и рассказала старшей сестре:

– От моей руки умер мой муж…Чаргин даже не догадалась, что это я его убила…

Вайолка положила на прилавок приличную сумму.

Отец забрал подношение и кивнул Баваль:

– Пойдём в магазин тканей, найдём Чаргин.

1 мая. Когда первые лучи солнца нежно расползаются по небу, и нехотя, лениво выходит светило из-за горизонта, птицы поют песнь о весне. Ведь с её теплом в их гнездо приходит счастье. Земля расцветает, покрываемая зеленью и цветами. Их аромат, как дополнение к прелести мира.

На белых и пегих лошадях мужчины города Арль съезжаются с утра к церкви святого Георгия, усадив позади себя свою «королеву» – жену или дочь. Женщины, невзирая на моду в других городах, одевались по своей традиции. На головах дам был белый чепчик, на ногах – белые колготы с туфлями с завязочками, а также у всех пёстрые юбки и кофты с длинными рукавами, шали или платки, называемые здесь «гиаль» накинуты на плечи треугольником, а концы заправлены под пояс. А вокруг цветут абрикосы и дерево Иуды такое нарядное…

Кто-то шёл в Античный театр, кто-то на ипподром, а кто-то на бой быков на Античной арене.

На базаре ходили на ходулях, обсыпались конфетти. То тут, то там устраивались соревнования по бегу, прыжкам, перетягиванию каната и борьбе. Циркачи натянули шатёр и катали детей на пони.

Цыгане играли на гитарах, скрипках и свирели. Провансальцы стучали в барабаны.

Торговцы продавали сладости, жареное мясо, устрицы, мелкие фиолетовые артишоки поливали соусом айоли, продают пирожки, молодую спаржу, раннюю клубнику, весенние сморчки, марокканские дыни.

Чаргин в голубой кофте и красной юбке заметила в толпе Леона в праздничном мундире. Он шёл под руку с очень красивой девушкой со светлыми глазами. Почему-то это обстоятельство разозлило цыганку: целует одну, а ходит на праздник с другой!

Цыганка недоумевала:

– Но где я видела лицо этой девушки? В этом городе я же впервые.

Леон ворчит:

– Какой-то день вакханалий.

Спутница комиссара одета по моде Парижа, как и ещё несколько богатых девушек Арля, тогда, как большинство одеты в юбки и кофты.

Бард-младшая ищет в толпе цыган с фермы Фажонов. Заприметила в толпе Марко. Приблизилась. Тот тащил за собой какую-то юную брюнетку в бежевой юбке с белыми цветами и тёмно-серой кофточке.

Марко говорил брюнетке вполголоса:

– Неосмотрительно было приходить сюда одной.

– Показательная ситуация. Теперь я вижу, с кем имею дело,– дёрнула за рукав жениха Чаргин и скрылась в толпе.

Она пробралась за спину Леона и слушала его разговоры.

Керюэль-младший узнавал у знакомого:

– А что это Вы, мсье Купей, такой злой? Из цензурных слов у Вас одни предлоги. А вокруг дамы…

– Мою корову так и не нашли! Ясно, цыгане съели!

– Да что на них-то всё время спирать! Мало что ли в округе бандитов?!

– Конечно, жандармы-то не ищут пропажу, по праздникам, вон, гуляют…

Спутница комиссара рассмеялась.

– Сестрой называешься! Нет, чтоб защитить брата! Я, что, без выходных должен работать?– упрекал ту Леон.

У Чаргин камень с души свалился. Конечно же эта девушка – сестра! У неё глаза отца…

– На ярмарке у людей так явственно виден характер! Всё занудство так и лезет из них!– поддержала Нантильда брата.

Какая-то толстуха жаловалась комиссару:

– На рынке такая давка…О, Боже, а где кошелёк?

– Спокойно, мадам. Где Вы были?

– Вон там в толкотне у лотков с выпечкой.

Леон отметил, как двое подозрительных мужчин озираются по сторонам.

Он бросился к ним с криком:

– Именем закона!

Воры оказали сопротивление, но крепкий комиссар увернулся от их ударов и без деликатности расправился с бандитами, повалив обоих на землю чёткими ударами в подбородок и нос. Леон вывернул карманы пойманных.

– Который из этой кучи кошельков Ваш?

Спасённая дама возопила:

– Да Вы – герой!

– Я просто делаю своё дело, мадам.

Молодые девушки обступили Чаргин.

Белёсая хвалила гадалку:

– Вот эта красивая цыганка нагадала мне жениха-матроса. Я ещё подумала: «Ну где я в нашем краю найду моряка?». А матрос появился в моей жизни! Замуж зовёт. Он к своей матери в отпуск приехал.