Край маков

– Я могу идти?– шёпотом узнавала цыганка.

– Вы свободны,– подтвердил комиссар.

Он неохотно выпустил её руки. Оба поднялись.

Чаргин быстро выбежала из кабинета Керюэля-младшего.

Вандрегар хмыкнул:

– Зачем ты помог этой цыганке?

Деверь молчал.

Родственник подзуживал:

– Ты её можешь уже никогда не увидеть…

– Почему-то я уверен, что встречу её, причём очень скоро.

Вандрегар подшучивал, говоря на латинском:

– Amantes-amentes, влюблённые-безумные.

Нежный разлив розового цвета робко обрисовал горизонт, солнце готовило небо к закату.

Фажон-старший навис над Чаргин, которая жалась к сестре.

Пожилой фермер отчитывал девушку:

– Баваль – молодец, она соответствует имени – «ветерок». Она быстра и неуловима. Тогда, как ты, Чаргин, растяпа. Чем отдавать будешь? Телом?

– Попридержи язык, старик!– закричала Бард-младшая,– Я тебе во внучки гожусь!

– Я заплачу за Чаргин.

Все многочисленные цыгане оглянусь на голос. У ворот стоял красивый цыган в годах.

– Папа!– бросились к незнакомцу Баваль и её младшая сестра.

Лачо, обнимая дочерей, говорил им:

– Наши в Париже передали мне, что вы уехали в Прованс, хотели помолиться Чёрной Саре, посмотреть на коронацию короля цыган.

Лачо закашлялся.

– Отец, ты болен?– обеспокоенно спросила Чаргин.

– Сначала я сидел в Оперном театре, его революционеры переделали в тюрьму, надышался там испарениями от подземного озера…

– Мы поселимся в Санта-Мари-де-ля-Мер, там климат хороший, ты поправишься,– успокаивала родителя Баваль.

– Как мы скучали без тебя, отец,– заплакала Чаргин.

– Сколько ты хочешь за свой товар?– узнавал Лачо у Фажона-старшего.

– Не надо никаких денег,– подал голос Марко,– Пусть это будет калымом за невесту. Я возьму замуж Чаргин.

Его отец показал на дерево, где сидела маленькая птичка, со словами:

– Жаворонок принёс в клюве вести жениху и невесте!

Цыгане загалдели:

– Хорошая примета! Дело с места сдвинется!

Лачо узнавал у младшей дочери:

– Если тебе не нравится этот молодой человек, то я не позволю ему назвать тебя своей женой.

Та мялась и отвечала:

– Я знаю этого сына фермера всего один день. Мне надо присмотреться к нему, подумать.

– Он богат и тебе давно пора замуж,– всё же попробовал надавить на дочь Бард.

Чаргин замолчала, опустив голову.

Её отец обратился к местному барону Фажону:

– Дайте моей дочери неделю, чтобы приглядеться к жениху. Мы не убегаем.

Фажон-старший кивнул:

– Цыгане – свободный народ, но мы тесно связаны со всеми таборами. Преступник не скроется от правосудия ни в одной стране. Мы подождём решения Чаргин. Но как ей может не понравиться мой красавец-сын? Проходите, путник, мы накроем для Вас стол.

На столе жареная говядина, цыганский пирог сивияка с творогом и изюмом, тушёные овощи с курицей, лепёшки, зелень, вино.

– Понте стемос,– желал приятного аппетита по-цыгански хозяин дома.

За трапезой Баваль сообщила отцу:

– Чаргин видела семейку Керюэль в полицейском участке, когда её арестовали. Там работает тот Эрнест, его сын и зять.

– Леон Керюэль помог мне выйти на свободу, хоть и отобрал товар,– быстро проговорила Чаргин.

– С чего это?– настороженно переспросил Лачо.

– Не знаю,– пожала плечами его младшая дочь.

– Зато я знаю: он имеет на тебя виды,– подытожил отец,– У меня опыт в таких вещах.

– Да не может быть,– усомнилась младшая Бард.

Баваль приняла её сторону:

– Захотел бы Керюэль-младший её изнасиловать, то сделал бы это в тюремной камере. А раз отпустил, значит – не такой уж он и плохой.

– Забыли, что его отец – гнусный убийца?! Надо не просто убить Эрнеста, надо на его глазах убить того, кто ему бесконечно дорог.

Чаргин поведала:

– Я видела Вайолку. Она – жена парфюмера. Богата и счастлива.

Лачо вынес вердикт:

– Её надо тоже наказать.

– Она просто хотела счастья для себя…– пробормотала Бард-младшая.

– Ты ищешь ей оправдания, а оправданий нет: она бросила вас в детстве, когда вы более всего нуждались в ней.

– У неё дочь, так похожая на неё…– сообщила Чаргин.

Бард-старший ухмыльнулся:

– Значит, я стал дедом…

Чаргин смотрела в тарелку и осторожно спрашивала у отца:

– Папа, ты был готов заплатить за меня…Откуда у тебя деньги? Когда я смотрю на тебя, мне кажется, что в твоих глазах какая-то боль и раскаянье…

– Да, я ограбил одного предпринимателя-фабриканта…Но тот сам умер, от разрыва сердца, наверное, я нашёл его уже мёртвым…Так что я не вор, а мародер.

Лачо вошёл в парфюмерный магазин. Вайолка выронила флакон с духами перед покупательницей, та хмыкнула, зажала нос платком и покинула магазин.

Отец спрашивал у старшей дочери:

– И со мной родство ты отвергнешь?

– Папа, прости меня,– заплакала Вайолка,– Мне нужно было наладить личную жизнь, а девочки мне мешали.

– Никогда цыгане не бросали своих родичей. Ты – первая, кто сделал это преступленье. И ты не просто бросила сестёр, ты ещё и продала их за деньги! Позорная твоя душа достойна только презрения.

– Баваль тоже жива?

– Хвала богам, да. А вот тебе я зря дал жизнь…

– Не убивай меня, папа,– взмолилась продавщица парфюмерии, отступая от прилавка вглубь.

Она отходила к двери, ведущей в лабораторию.

Вошла с улицы Баваль.

Она обвела вокруг взглядом и сказала: