Крайняя точка привязанности (СИ)

Девочка пыталась не придавать его настойчивому вниманию значения, полностью сконцентрировавшись на своем рисунке. Тем не менее, присутствие человека, да еще и такого, рядом нервировало — Элевен трудно было скрыть дрожь во всем теле.

— Ох, это… — санитар заговорил резко и сразу опешил на секунду; на секунду от его показной уверенности не осталось ни следа. — Этот похож на паука, — мужчина собрался с мыслями и бесцеремонно ткнул пальцем на выделяющуюся красную фигурку с брюшком и длинными конечностями. — Они, правда, все похожи, но этот — как настоящий. Почти.

Элевен, естественно, такое наглое вмешательство не понравилось; и она быстрым движением выдернула лист бумаги из под чужих рук. Яростно глянула на миг в лицо вторженца, — только не в глаза, чтобы показать: готова защищать свое личное пространство до конца. Конечно ни про каких «пауков» она знать не знала, и в целом ее эта информация мало интересовала. Особенно из уст этого человека.

Санитара, однако, это не смутило. Он молчал меньше десяти секунд, а потом снова продолжил свою речь птицей-говоруном:

— Ты, наверное, даже не понимаешь, о чем я говорю, да?

Своим звучным голосом этот парень отвлекал от рисования. Почему он еще здесь? Разве очевидное пренебрежение Элевен для него не стало сигналом?

— Позволь мне объяснить.

В этот раз человек перешел уже совсем все границы, взяв из лежавшей рядом стопки еще один лист бумаги, устраиваясь рядом с рабочим пространством Элевен, ближе к краю. Он нагнулся — поза неудобная, но его это не останавливало. Взял валявшийся поодаль черный фломастер и принялся рисовать. Боже, сколько ему лет?

Пару десятков секунд — и на бумаге появился огромный черный… кто-то. С большим брюшком и маленькой головой, с распускающимися из боков длинными острыми конечностями — по четыре с каждой стороны. Элевен глянула лишь мельком — чисто из любопытства, не подозревая, что этим жестом еще сильнее приблизила санитара к «мату» в их воображаемой шахматной партии.

— Вот, — мужчина пододвинул лист бумаги ближе к полю зрения девочки, — Это «паук», они почти как другие насекомые, но у них восемь лапок, а не шесть, как обычно. А еще они, между прочим, крайне умные и прекрасные создания, — санитар объяснял с явным энтузиазмом в голосе, и Эл, к ее сожалению, пришлось слушать.

— Может, даже самые прекрасные из всех.

В любом случае, сказанное было Элевен (поневоле) понятно. Образование у подопытных Бреннера было поверхностное: учили читать, писать. Базовая математика, 2+2 и все такое. С возрастом, конечно, давали знаний чуть побольше, но этого все равно было бы недостаточно для нормального существования в обществе вне лаборатории. Дети здесь были настоящими красноглазыми крысятами — да еще и слепыми, видимо.

О, и, конечно, девочка знала некоторые слова, которые в условиях лаборатории не имели смысла: «животные», «дом», «родители» и подобные. «Насекомые» в этом списке также присутствовали, но был один маленький нюанс. Будто нарочно, Мартин Бреннер давал своим воспитанникам только сырые замудренные научные определения — ни картинок, ни описаний. Просто текст, который нужно/можно заучить — и все равно малопонятно. Сейчас, благодаря странному мужчине, Элевен впервые смогла увидеть то, как выглядят существа за пределами этих стерильных стен, настолько белых и пахнущий хлоркой, что даже пауки побаивались тут селиться.

Однако, благодарности она за это к санитару не испытывала. Хотя чужой рисунок она во второй раз осмотрела внимательно. Детское любопытство, чтоб его.

— Правда похожи, да? Твой и мой.

Санитар еще раз внимательно рассмотрел два рисунка. Элевен трудно было понять, зачем он этим занимается.

Девочка в очередной раз проигнорировала попытки мужчины в разговор. Больше рисовать она не могла, просто глупо пялилась в бумагу. Этот парень выбил ее из колеи.

— Разве что, — мужчина хотел сказать еще что-то, но резко замолчал на полуслове тогда, когда дверь в радужную комнату распахнулась. Папа.

Парень отскочил от Элевен сразу после и, как ни в чем не бывало, удалился в свой законный санитарский угол. Да неужели. Это еще раз укрепило убеждение Эл в том, что от белого мужчины ничего хорошего ждать не стоит — если он боится Папу, значит, точно задумал что-то нехорошее. Как красный брюхастый паук на ее рисунке — выглядит безобидным и небольшим, но на деле…

Стоп, а почему паук?

После того случая Элевен не видит мужчину несколько дней — казалось бы, можно расслабиться, но из-за выходки этого глупого парня теперь она вся на нервах. Боится снова с ним встретиться.

Джейн, не выбирая и не выискивая, без своей воли, попадает в следующее воспоминание — всего через три дня после предыдущего. Девушке дается ясность сознания всего на пару секунд, а потом ее опять отключает, будто легким ударом по голове.