Крайний случай

Детские сказки, которые преподносятся как русские народные, пропагандируют в незрелых умах тягу к лени, жажду удачи, которая непременно должна прийти сама собой, и стремление к удали молодецкой. Это сказки для взрослых…

Свист

«Хочется дармовщинки, и все тут. Вот и тоскует множество людских желаний по нагорному свисту рака»

Кажется, молчание рака – единственная причина, объясняющая, почему не открывается окошко, где выдаются талоны счастья. Порой ожидание затягивается, и душу крутит ощущение безнадежности. Ну что стоит этому панцирному беспозвоночному заложить две клешни в рот и свистнуть с горы, как подобает? А то и на бис.

Любители дармовщинки ждали, что рак своим свистом привлечет к ним счастье, а тот был нем, как рыба. Он спал, и ему снился веселый хоровод, который водили раки вместе с любителями пива, пристрастившимися к рыбным палочкам с крабовым вкусом и фисташкам. Раньше, по молодости, он, как и все его многочисленные собратья, регулярно всплывал по просьбе партии и народа. Иной раз помогал получить хорошие должности или выполнить план, или… Он легко взбирался на гору, вдохновляемый зажигательными лозунгами, и свистел молодецким посвистом. Раки не переводились, и страна жила хорошо.

Грянула перестройка. Народ, опьяневший от свободы, стал истреблять все, что само плывет в руки и продается. Чем больше вареных раков продавалось на базарах и вокзальных платформах, тем меньше сохранялось молодняка, способного свистеть, и соответственно – удачи. Подошло время, когда осталась надежда лишь на умудренных жизненным опытом пожилых особей. Они, в отличие от резвящейся молодежи, обитали в глубинке, потому и выжили, но страдали склерозом, старческой слабостью и сонливостью. На гору восходили, но крайне нерегулярно, и клешни еле-еле закладывали в рот. Вместо свиста от них зачастую исходило едва слышное сипение. Наступило смутное время: желаний много, а раков мало.

Хроника очередного восхождения рака такова. Из самых древних иловых отложений, из самого глубокого места водоема стал выбираться огромный прадедушка рак. Его разбудила заполненная водой пивная бутылка, брошенная на дальность любителями культурного отдыха на природе. «Гонец», – прочитал на этикетке рак и подумал: «Пора наверх». Спокойная гладь водоема пришла в необычайное волнение. Показались огромные клешни. Мощная усатая махина явилась на свет.

Рак вышел на берег у подножия известной горы и без промедления начал взбираться. Любители культурного отдыха на всякий случай закусили и протерли глаза. Взявшиеся невесть откуда поклонники лох-несского чудовища засверкали фотовспышками. Охранник, следивший за сохранностью раков в озере, но давно уже продавшийся браконьерам, по нелепой случайности не успел отойти в сторону и попал под рака.

Рак проглотил несчастного, на которого уже давно имел зуб, и предусмотрительно спрятал за щекой его сторожевой свисток. Долго он поднимался на гору, срывался с крутых склонов, обходил мусорные ямы, обжигал лапы в кострищах, ранился на бутылочных осколках. Его дразнили деревенские сорванцы, одолевали протоколами сотрудники милиции, приставали журналисты. Все спрашивали: «Куда ты ползешь?» А он молчал, щелкал клешнями, сердито шевелил усами, очумело вращал глазами, трещал хвостом для острастки и продвигался вперед…

И вот, наконец, рак достиг вершины горы. Он задрал морду как можно выше, подернув щеками, перебросил свисток в губы и громко свистнул.

У окошка выдачи талонов счастья возникла толчея, чрезмерно желающие пролезли без очереди, а вот любителей дармовщинки, похоже, оттеснили. Но рано отчаиваться. Недавно ветер донес свист очередного рака.

Царица соснового леса

«Как много надо смертей, чтобы человек радовался жизни…»

Она жила в этих лесах уже много лет. Когда-то давно один из ее родителей распушил шишку, бросил на ветер семечку, та полетела и упала в одну из ямок. Прижилась. Вскоре ее зеленые веточки появились из земли. Прошли годы, и она превратилась в лесную красавицу.

О, как ей нравилось танцевать на ветру! Она забывалась в волнующих ритмах дуновений, покачивала зеленью своих роскошных одежд и наклоняла из стороны в сторону свою голову, которую, как она слышала, называли кроной.

Созвучие кроны и короны ей было приятно. Все сосны вокруг завидовали ее стройности, изяществу и великолепию. Заметили это и люди.

Под Новый год они собрались возле нее и что-то говорили отдельно стоящему человеку. Тот приказал, и все вокруг оживленно закивали головами.

«Танцуют», – подумала она… А через короткое время внизу ощутила царапанье коготков белки, но в тысячи, миллионы раз сильнее. Ее пилили!

«О, как же я буду пить земные соки и поддерживать связь с корнями?» – только успела подумать сосенка.