Крах Атласа

Далтон… Ну и срач, просто месиво. Каллум сунул очки в карман и опустился рядом с его телом на четвереньки, стал смотреть, как он дергается, сотрясаемый внутренней битвой. Каллум видел напряжение, но прочесть его уже не мог, и еще… определенно, отчаяние. Тогда он положил ладонь на плечо Далтону и стал думать о спокойном, умиротворенном, о скучной академической деятельности, которую ассоциировал с тем, кого всегда считал Далтоном. Чистый восторг от чтения ради удовольствия, без грез о мировом господстве. Горячая ванна. Ароматическая свеча. Чашка душистого чая на травах.

Нет, не повезло. Какие бы эмоции сейчас ни бушевали в Далтоне, Каллум не распознавал их, к тому же они были неполные. С тем же успехом он мог собирать мозаику из отдельных песчинок. Не то чтобы невозможно, но судя по тому, какой восковой бледностью наливалось лицо Парисы, времени почти не оставалось.

Каллум выпрямился со вздохом или, скорее, стоном боли, потому что Либби Роудс врезала ему и правда крепко. Молодец, что уж там. У нее свои заботы, а у него – свои. Сумел бы он присоединиться к этому астральному балагану, наведаться в телепатический мир Парисы? Наверное, но вряд ли оно того стоило. Охранные чары дома, похоже, таяли, красный огонек в углу светил все бледнее, мягко пульсируя и тая, словно сигнал в зеркале заднего вида.

Паренек, сноходец, чуть слышно застонал. Каллум склонился над ним, но, заметив кое-что на полу, выпрямился. Пистолет. Он так и лежал, поблескивая, там, где его выронила Либби. Каллум поднял пушку и вернулся к сноходцу, присмотрелся к нему. Прислушался к дыханию, этакому звуку высокого разрешения, словно к свеженастроенной скрипке. В его минорном аккорде звучал идеальный ответ на вопрос, ответить на который нельзя. В прекрасном затаилась тьма, а каждый вздох сопровождался диссонансом.

Краем глаза Каллум заметил, как Далтон дернулся, пробудился и резко сел. Он дикими глазами посмотрел на Каллума, и тот сразу же ощутил на языке вкус спешки. Дым на горизонте, река крови. Прямо ароматическая палитра предвестников апокалипсиса, мироубийственного гнева.

Каллум вскинул пистолет и быстро нажал на спуск.

Оглушительно и коротко грохнуло.

Сноходец открыл глаза, и Каллум из простой предосторожности снова навел ствол на него. Паренек молча смотрел ему в лицо.

– Каллум, скользкий ты болван, не смей.

Он обернулся на голос Парисы. Та подняла голову, но все еще не могла прийти в себя и оценить обстановку, а это было проблемой. В конце концов, скользкий болван Каллум стоял над телом совершенного незнакомца, положив палец на спусковой крючок, посреди погрома, который устроил в читальном зале Далтон. А сам Далтон лежал рядом с Парисой: лицом кверху, раскрыв глаза, бездыханный.

С зияющей дырой на месте сердца.

– Каллум, – начала было Париса, потом взглянула на пропитанную кровью рубашку Каллума и заметила: – Выглядишь паршиво. Какого хрена ты натворил?

Он взглянул на сноходца, который так и не сказал ни слова. Угрозы он не представляет, понял к тому времени Каллум и отбросил пистолет. Снова посмотрел на Парису.

– Я, – начал он, не зная, как сказать. Ничего впечатляющего на ум не приходило. – Мне жаль, – выдал он наконец неискренне, – но сегодня ты не умрешь.

Париса долго и пристально смотрела на него.

И неожиданно расхохоталась.

Смеялась она долго, истерично, пока не сбилось дыхание. А впрочем, то был уже не смех.

Каллум осторожно опустился рядом с ней на колени. Обнимать он ее не стал, а она его не оттолкнула. Услышав за спиной шаги, Каллум не обернулся, но Париса молча глянула ему за плечо, похоже, в глаза сноходцу. Потом этот паренек, слегка прихрамывая, ушел.

Наконец Париса взглянула на Каллума.

– Он не вернется, – сказала она, обращаясь больше к самой себе, однако Каллум знать не знал, кем был сноходец, и потому не ответил. Париса же окинула взглядом его физиономию, и ее собственное лицо ненадолго исказила легкая гримаса отвращения. – Это Роудс тебя так?

– Видела бы ты, как я травмировал ее, – сухо парировал Каллум.

– Каллум, мы все это видели. – Париса вскочила на ноги, не приняв протянутую руку помощи, а у Каллума завибрировал телефон в кармане. Париса обернулась и надула губы. – Долго мы были в отключке?

– Пару минут.

– По ощущениям прошли часы. – Она будто заставила себя снова взглянуть на Далтона, но потом отвернулась. – Я, честно, не хотела, чтобы до этого дошло.

– Знаю. – Он правда знал.

Париса шумно вздохнула и посмотрела на него с неудовольствием.

– Как бы там ни было, я бы поступила так же.

– Это как, убила бы бойфрендика? – с сомнением уточнил Каллум.

– О, так мы теперь называем вещи своим именами? Нет. Я в том смысле, что спасла бы тебя. – Она принялась отряхиваться и скривилась, коснувшись пропитанных потом волос. – Ужас.