Крах советской модели экономики

однозначно подчеркивает: “Нам нужно государство, нам нужно принуждение”21. Так и

произошло.

То, что мы получили в конце концов – сталинизм, брежневизм, неудавшуюся

перестройку и неудающуюся до сих пор трансформацию к рынку и демократии – всё это

страшная и роковая цена за слепую приверженность марксистской утопии.

Абсолютно прав наш российский философ А.Ципко, который пишет: “… Наша

многолетняя борьба с психологией собственника, за психологию несобственника, была

величайшей глупостью, коль скоро уничтожение частной собственности, по сути, обернулось не только разрушением основ экономики, но и основ самой общественной

жизни”22. Эта глупость порождена марксизмом, его теорией, а марксизм – это реальный и, пожалуй, самый важный источник российского большевизма.

Нельзя не сказать о том, что Маркс отличался неуважением, высокомерием и даже

грубостью по отношению не только к своим политическим оппонентам, но и настоящим

учёным. Многих крупных экономистов, ставших со временем классиками, он называл

“вульгарными экономистами”. Резко и грубо критиковал Маркс русского народника и

анархиста, интересного мыслителя М.И.Бакунина. Более того, по его инициативе Бакунин

был исключён из I Интернационала на Гаагском конгрессе в 1872 г. Событие это стало

одной из серьёзных причин раскола в Международном товариществе рабочих. В своей книге

“Государственность и анархизм” М. Бакунин написал о Марксе следующее: “Г. Маркс играл

и играет слишком важную роль в социалистическом движении немецкого пролетариата, 19 Там же. Т. 18, с. 305.

20 В.И.Ленин. ПСС. Т. 35, с. 204.

21 Там же, с. 163.

22 А.Ципко. Хороши ли наши принципы? См.: “Новый мир”, № 4, 1990, с. 204.

чтобы можно было обойти эту замечательную личность, не постаравшись изобразить её в

нескольких верных чертах.

По происхождению г. Маркс — еврей. Он соединяет в себе, можно сказать, все

качества и все недостатки этой способной породы. Нервный, как говорят иные, до трусости, он чрезвычайно честолюбив и тщеславен, сварлив, нетерпим и абсолютно, как Иегова, господь Бог его предков и, как он, мстителен до безумия. Нет такой лжи, клеветы, которой

бы он не был способен выдумать и распространить против того, кто имел несчастие

возбудить его ревность или, что всё равно, его ненависть. И нет такой гнусной интриги, перед которой он остановился бы, если только, по его мнению, впрочем большею частью

ошибочному, эта интрига может служить к усилению его положения, его влияния или к

распространению его силы. В этом отношении он совершенно политический человек…

Редко можно найти человека, который бы так много знал и читал и читал так умно, как г.

Маркс. Исключительным предметом его занятий была уже в это время наука экономическая.

С особым тщанием изучал он английских экономистов, превосходящих всех других и

положительностью познаний, и практическим складом ума, воспитанного на английских

экономических фактах, и строгою критикою, и добросовестною смелостью выводов… Но

что замечательнее всего и в чём разумеется г. Маркс никогда не признавался, это то, что в

отношении политическом г. Маркс прямой ученик Луи Блана … Впрочем эта странность

объясняется просто: риторик француз, как буржуазный политик и как отъявленный

поклонник Робеспьера, и учёный немец, в своем тройном качестве гегельянца, еврея и

немца, оба отчаянные государственники и оба проповедуют государственный коммунизм, с

той только разницею, что один вместо аргументов довольствуется риторическими

декламациями, а другой, как приличествует учёному и тяжеловесному немцу, обстанавливает этот, равно им любезный принцип, всеми ухищрениями гегелевской

диалектики и всем богатством своих многосторонних познаний”23. И ещё: “По воспитанию

и по натуре он (К.Маркс – В.К.) якобинец и его любимая мечта – политическая диктатура”24.

Нетрудно вспомнить, что дела последователей Маркса полностью подтвердили эти оценки.

М.Бакунин указывает и на противоречие в марксистской теории о диктатуре

пролетариата и освобождении рабочих. При диктатуре меньшинства страданий у

большинства не убавится, считает он. Более того, все разговоры марксистов о народном

государстве представляют собой “ложь, за которою кроется деспотизм управляющего

меньшинства”25. Совсем неплохое предвидение.

Тем не менее в целом Маркса и Энгельса можно считать трагическими фигурами.

При их жизни их идеи пролетарской революции и строительства коммунистического

общества нигде не подтвердились на практике. После их смерти они прочно воплотились в

жизнь только в России, затем через 30 и более лет в ряде других стран, но к концу ХХ в. эти

страны, за исключением КНР, КНДР и Кубы, также отказались от идеалов коммунизма.