Крах советской модели экономики

вообще. Но потом неизбежно оказывалось, что это прямой путь к личной диктатуре, абсолютной власти, к авторитаризму и даже тоталитаризму, т.е. безграничному насилию.

В древние времена и в средневековье такие общественные формы образовывались в

государствах фараонов, инков, иезуитов в Парагвае, в Китайской империи. Существовали

они в Древней Спарте, христианских, индийских общинах, различных мессианских сектах в

разных странах. Вспомним и первобытный коммунизм у племен на заре человечества. Это

был мир не свободных людей, или товаропроизводителей, а мир кланового, военного, религиозного или бюрократического насилия и принуждения в интересах единоличного или

группового (коллективное руководство!) господства. Например, в Парагвайской республике

долгое время в средние века всё управление в стране осуществлял Орден иезуитов, католический монашеский орден, основанный в 1534 г. в Париже монахом Игнатием

Лойолой. Основными принципами Ордена, претворявшимися в Парагвае на практике, были

следующие: строгое повиновение младших старшим, централизация, абсолютный авторитет

главы Ордена, взаимный шпионаж, оправдание любых средств высокой целью.

В таких общественных формах человеческой жизни и производства нет ни свободы, ни товарно-денежных отношений, но есть распределение по указанию сверху, нет

хозяйственного расчета, определения истинной стоимости (ценности) вещей. Недаром

Маркс писал, что в основе стоимости лежат общественно-необходимые затраты рабочего

времени, и игнорировал потребительную стоимость (полезность), спрос и предложение, различия в качестве труда. А в годы “военного коммунизма” большевики стали уже вводить

вместо денег талоны и ордера с указанием, что на производство данного продукта

потрачено 2,5 или 12 трудовых часов, разрабатывались энергетические сертификаты и т.д.

Всё

это

прямо

вытекало

из

следующих

предначертаний

Ф.Энгельса:

“Непосредственно общественное производство, как и прямое распределение, исключает

всякий товарный обмен, следовательно, и превращение продуктов в товары… а значит и

превращение их в стоимости. Когда общество вступает во владение средствами

производства и применяет их для производства в непосредственно обобществленной форме, труд каждого отдельного лица, как бы различен ни был его специфический характер, становится с самого начала и непосредственно общественным трудом. Чтобы определить

при этих условиях количество общественного труда, заключающегося в продукте, нет

надобности прибегать к окольному пути; повседневный опыт непосредственно указывает, какое количество этого труда необходимо в среднем… План будет определяться в конечном

счете взвешиванием и сопоставлением полезных эффектов различных предметов

потребления друг с другом и с необходимыми для их производства количествами труда.

Люди сделают тогда все это очень просто, не прибегая к услугам прославленной

стоимости”1. Я полагаю, что из подобных рассуждений возникли троцкистские идеи

трудовых армий и боевых профсоюзов, вся советская практика планирования и

ценообразования, а также уравнительного распределения доходов в СССР. Из подобных

рассуждений начинается прямая и хорошо выглаженная бульдозерами дорога к

государственной и партийной экономической науке, опирающейся на ЦК КПСС, КГБ и

иные надёжные столпы.

Находясь под гнетом государственного бюрократического аппарата, многие

марксисты и иные утописты издавна призывали к отмене не только денег, но и государства.

Однако как только они приходили к власти, то в первую очередь проявляли заботу об

укреплении государственных рычагов управления. И примером здесь служил германский

опыт “государственного социализма” при Бисмарке (70-90 гг. XIX в.). Именно немцы

провозглашали уже тогда централизованное государственное управление и планирование в

интересах якобы свободы. И хотя социалистическая идея родилась не в Германии, именно

здесь она развивалась наиболее сильно, получила воплощение в марксизме и была затем

благожелательно воспринята в России. Как свидетельствует Ф.Хайек, немцы даже

вынашивали претензию на организацию новой Европы2. Именно Бисмарк создал “образец

экономического устройства”, в котором “были заранее созданы все условия, необходимые

для победы социализма”, а все люди перестали быть частными лицами и превратились в

госслужащих. Их целью стало не личное или семейное счастье, а укрепление

организационного единства государства, приобретшего небывалую власть и силу3.

Сторонником ценностей “прусского социализма” был и О.Шпенглер, который выступал за

единство и дисциплину нации, за создание государственного, т.е. этатистского социализма.

Важную роль играют и различия в национальном характере, в особенностях