Крапивники

Она как-то странно прошлась взглядом по Джастину и пожевала губу. Под этим взглядом он заметил, что сидит, положив на стол локти. Тут же снял — нечего перед дамой этикет нарушать.

Хотя…

Резче, чем планировалось, опустил локоть на стол и ладонью подпёр подбородок, закинул ногу на ногу и изогнул спину вбок, наполовину повисая туловищем на опоре из руки и стула.

— Так сидеть удобнее, — прокоментировал в ответ на вопросительный взгляд и усмехнулся. — Ты ж родителям меня не сдашь, надеюсь? А то они мне а-та-та розгами сделают за то, что семью позорю.

— Унесу эту тайну в могилу, — Луна изобразила серьёзное лицо, и приложила руку к сердцу, как бы заверяя обещание.

Отломила кусочек плюшки и отправила за щёку. Не дожевав заговорила снова:

— Слушай, давно хотела спросить, у твоего имени сокращения есть?

— Пуф, — Джастин задумчиво почесал бровь. — В основном используют полную форму. Дома иногда называют «Джей».

— А разве это не другое имя?

— Может и другое, — юноша пожал плечами и прищурился с улыбкой. — Уж не тебе к таким мелочам придираться. Тебя вообще называют антонимом от имени.

— Ты о чём?

— Ты же Луна. А зовут тебя солнышком.

— Ой, нет, так меня только Эд зовёт, и я тебя очень прошу — не смей за ним повторять.

— Да? С чего бы, солнышко? По-моему это очень мило.

— Это мило. Но, увы, за всю мою жизнь, произносилось только человеком, который воспринимает меня как дочь. Если станешь поступать так же, это будет вызывать… неправильные ассоциации. Давольно мерзкие. А ты только-только начал мне нравиться, не рушь прогресс.

— Хорошо, — Джастин принял нормальное положение — спина затекла. — А я начал тебе нравиться?

— Продумываю план убийства только в те моменты, когда ты открываешь рот… — Луна расплылась в ехидной улыбке. — А если серьёзно, я к тебе почти привыкла.

— И я тебя люблю, — смеясь, Джастин пригладил уложенные назад волосы, накрепко зафиксированные воском.

— Заметь, я тебе подобного не говорила.

— Ладно, — улыбнулся. — Я тебя понял — не называть солнышком.

Прошёлся по девушке взглядом. Она в это время отправила в рот последний кусочек плюшки.

— Тем более, ты у меня больше с булочками ассоциируешься.

— Чего? — на милом личике отпечаталось искреннее непонимание.

— Тебя кто-нибудь «булочкой» называет? Ну, мама, например. Или козёл-бывший. Кто-то с кем ты не хочешь меня смешивать.

— Ты что, собираешься меня булочкой назвать?

— Не собираюсь, а уже решился, — пожал плечами, не в силах больше сдерживать улыбку от уха до уха. — Булочка.

Джастин мог бы поклясться, что у Луны порозовели щёки.

Она отвела взгляд, усмехнулась и потянулась к стакану молока.

Сердце ускорилось. Джастин через силу сделал вдох, не в состоянии успокоить нервы, вызванные этой реакцией.

— Булочка, — чуть охрипшим от волнения голосом прошептал он.

Глаза начали пересыхать, Джастин понял, что не моргает, но заставить себя на мгновение закрыть глаза не сумел — что-то, сидящее глубоко внутри, не могло позволить пропустить ни секунды её дёрганных смущённых движений.

— Я, пожалуй… ещё плюшку возьму. Последи за вещами, пожалуйста.

Скинув шаль на соседний стул, где уже лежала сумка, девушка вспорхнула из-за стола и поспешила к стойке с едой.

Странное марево спало так же внезапно, как и напало, но моргнуть Джастин по-прежнему не мог. Теперь не от очарования и волнения, скорее от ужаса…

На хрупком светлом плече чётко прорисовались нездоровые серые полосы, очертаниями напоминающие молнии. Не много, не слишком ярких, нисколько не портящих милую внешность, но всё же.

Природа подобных шрамов была Джастину прекрасно знакома.

На его собственной груди красовался точно такой же след, напоминающий удар молнии. Он доходил до плеч, а отдельные «ниточки» разукрашивали спину и руки.

Магические шрамы.

Ему они были оставлены после выгорания источника. А ей…

Джастин всегда был уверен, что седая прядь над правым ухом — единственный след того давнего конкурса, оставшейся на ней.

Нет.

Луна вернулась с плюшкой. Джастин неотрывно смотрел на шрамы.

Почувствовав этот взгляд, Луна быстро замоталась в шаль.

Джастин тут же понял свою ошибку. Теперь она подумает, что шрамы её уродуют. Ведь всегда надевает только закрытые платья! Неспроста это, теперь-то Джастину ясно.

Похоже, сегодня позволила себе открытое лишь потому, что не ожидала кого-нибудь встреть в пустой академии.

— Это… с того конкурса?

— Да, — Луна откусила булку, сосредоточив взгляд на ней. — Из-за того, что твоё плетение тянуло энергию из источников окружающих, у многих такие остались. У меня в первую очередь на левом плече. На правом меньше — им я опёрлась о тот спятивший щит.

— На который положила голову, — кивнул Джастин. — Прядь поседела.

— Да… но в отличее от волос, плечо немного спасла одежда.

— Ясно…

Нужно было срочно что-то придумать. Как-то разрушить её мысли о том, что это некрасиво.

Нет, само собой, ничего хорошего в следах травмы нет, но и вынуждать себя даже в жару прятать их под слоями ткани… нездорово.

Джастин поднял руку к шее. Ведь он поступал так же. С высокими воротниками и шейными платками, намотанными порой под самый подбородок.