Красавица и чудовище

"У моей семьи лучшие связи с медицинским сообществом, чем у большинства здесь, на Беовульфе," - продолжил Бентон-Рамирес-и-Чоу. Если он и заметил что-нибудь на лице Альфреда, то не показал этого. "Конечно на Беовульфе, почти все имеют хоть какое-то отношение к бионаукам, но - я знаю, вам трудно в это поверить, лейтенант Харрингтон, но я клянусь, что это правда - на самом деле есть люди, настоящие живые беовульфцы, которые вообще не имеют никакого отношения к медицине. Хотя мы стараемся держать их запертыми достаточно глубоко в подвалах, чтобы никто из вас, инопланетян, не открыл их позорный секрет."

"Я понимаю." Альфред почувствовал, как сжавшиеся губы дернулись от веселья. Затем что-то щелкнуло в его мозгу. Бентон-Рамирес-и-Чоу, не так ли? И "лучшие связи" в медицинском сообществе? Что ж, он полагал, что это был один из способов описать одно из двух или трех семейств, бывших на вершине бионауки Беовульфа около девятисот Т-лет. Но что, черт возьми, отправило члена этой семьи в армию? Или, если на то пошло, поручило ему играть няньку для мантикорского студента-медика, бывшего флотского сержанта?

"Позорный секрет вашей планеты умрет во мне, капитан," - сказал он вслух.

"Спасибо," - серьезно сказал Бентон-Рамирес-и-Чоу. "Однако эта связь и то, что я ушел от обычного семейного бизнеса в совершенно иную сферу деятельности, привели некоторых людей к выводу, что я буду подходящим эскортом, чтобы провести вас через таможню и доставить в кампус без риска заблудиться по пути."

"Понятно," - снова сказал Альфред, хотя он был на удивление уверен, что объяснение Бентон-Рамиреса-и-Чоу, хотя и точное, не было полным. Он не знал, почему был так уверен в этом, но привык полагаться на свою интуицию, свою способность "читать" людей. В конце концов, это не раз сохраняло ему жизнь.

Новая лавина тьмы попыталась прорваться сквозь него, но он твердо остановил ее. Это было проще, чем раньше. Возможно, при достаточной практике он даже не будет сознавать, когда это делает. Будет это хорошо или плохо?

"Что ж, поскольку мне действительно не понравилось бы блуждать в городских джунглях центра Гренделя," - сказал он, "я с благодарностью принимаю ваше предложение быть местным гидом, капитан. Позвольте мне забрать свои сумки."

* * *

Много позже в тот же день Альфред сидел на небольшом балконе, примыкающем к его квартире, глядя на массивные пастельные башни города Грендель за кампусом Университета Игнаца Земмельвейса. Мягкие косые лучи заходящего солнца покрывали их бронзой, золотом и тенями. Несмотря на его шутку о блужданиях в городских джунглях, Грендель действительно был впечатляющим зрелищем для мальчика, выросшего в лесах на Сфинксе. Лэндинг на Мантикоре было по-своему не менее впечатляющим, но Грендель был как минимум вдвое больше Лэндинга и намного старше. Все еще оставались районы в самом сердце Гренделя, где исторические здания времен колонизации планеты возвышались не более чем на сорок или пятьдесят этажей над землей и тщательно поддерживались, как исторические реликвии. Они заслужили это по прошествии почти двух тысяч Т-лет, и они также напоминали всем, кто их посетил, что Беовульф - старейшая внесолнечная звездная система, которая была заселена.

Здесь было намного теплее, чем на Сфинксе, хотя и не так тепло, как на самой Мантикоре. Он бы предпочел что-нибудь холоднее, но на самом деле не мог жаловаться. Он вырос на планете, гравитация которой на двадцать три процента больше, чем у Беовульфа, поэтому на ногах он чувствовал себя достаточно легко. Воздух приятно пах зеленью и цветущими кустарниками красиво ухоженных территорий УИЗ. А вот птицы ему не нравились. Привезенные с Земли были неплохими, и местные аналоги были достаточно приятны для глаз, но у некоторых из них была своеобразная трель, напомнившая ему каменных воронов на Клематисе. Ему это было неприятно.

Он отпил пиво из кружки в руке. Дома он предпочитал пиво комнатной температуры, но комнатная температура на Сфинксе была значительно ниже, чем комнатная температура здесь, на Беовульфе. Он приобрел привычку пить его охлажденным в школе кандидатов в офицеры на Мантикоре, и здесь явно было не место отказываться от таких полезных привычек. И, по крайней мере, пиво было хорошим. Не таким хорошим, как сфинксианское пиво, конечно, но он уже проверил, когда приступил к программированию кухни, что импортный Старый Тилман можно было заказать. С другой стороны, винная карта тоже выглядела интересно. Он разборчиво относился к своим винам. Его товарищи достаточно часто ругали его по этому поводу, но он пробовал все самое лучшее, а в списке было по крайней мере две дюжины вин, о которых он даже не слышал. Он с нетерпением ждал возможности попробовать их все. А пока сойдет и пиво.

Он с благодарностью глотнул, а его мысли вернулись к долгим дневным делам.